Молча, не говоря ни слова, мы посидели еще пару минут, думая каждый о своем. Я думал, насколько мне дорога на самом деле эта девушка. Пусть иногда раздражает. Но это потому, что желает обратить на себя мое внимание. А я – пень с ушами, самодовольный и тупой. И правильно сделает, если наконец пошлет меня куда подальше. Наверное, поспорила с кем-нибудь, что я побегу за ней хоть на край света. Возможно, когда-нибудь побегу. Когда будет уже поздно. Но только не сейчас. Сейчас других забот по горло.

– Ну все, я пошла! – В дверях она опять оглянулась на меня. А я, дурак дураком, сидел с обиженным видом и ждал, когда она закроет за собой дверь. Быть может, навсегда.

Но мне сейчас не до этого. Мне убийцу найти и изобличить надо.

– Ты, конечно, не сказал Горюнову про убийство Садуева? – спросил я.

Он поднял глаза к потолку. Поди, считает меня законченным параноиком. Но сказать все-таки следовало бы.

– Забыл, если честно, – сказал Слава. – А еще, честнее, даже не собирался. Про гибель Садуева было во всех газетах. Уж должен был знать. И сам бы сказал, если бы тот был ему знаком.

– В газетах не писали, как тот погиб, – махнул я рукой. – Но все равно надо спросить при следующем допросе. Что еще? Ему обеспечили безопасность?

– Я уже все организовал, – важно заявил Грязнов. – И его устроили в казарме в Теплом Стане. Среди спецназовцев МВД. Оттуда его возят под охраной на работу в его Министерство обороны.

– Таких условий мы бы ему не обеспечили, – вздохнул я. – Не ценим мы наших свидетелей. Не охраняем.

– Будешь с ним говорить? Допросишь? – спросил Слава.

– Попозже… Хочу попросить тебя съездить в Барнаул. Там служил Горюнов. И оттуда родом этот пропавший без вести Прохоров. Надо разыскать его, в крайнем случае найди его пальцы. Бритва, слесарный инструмент, охотничье ружье… Что-нибудь да осталось, понимаешь? А я постараюсь вытащить бедного Володю из братской Украины. Еще ограбят…

– Думаешь, в Барнауле есть какая-нибудь зацепка? – спросил он, поднимаясь.

– Откуда я знаю! И вообще, считай, что я ничего не знаю и не понимаю.

– Вот и хорошо, – согласился Грязнов, – вот и ладно. И слава Богу! А то я уже начал бояться за тебя. Всех уже достал своей навязчивой версией…

И вовремя пригнулся, чтобы увернуться от собственной зажигалки, забытой на моем столе.

Лейтенант Тягунов, сын генерала Тягунова, прибыл, согласно приказу министра обороны, в полк для дальнейшего прохождения службы.

Он сошел с попутки с женой Аллой и парой огромных чемоданов.

Стоял знойный полдень. Кавказцы, охотившиеся на Горюнова и устроившие каждодневное дежурство в своих торговых ларьках напротив КПП, присвистнули и разом утратили бдительность, уставившись на Аллу. И было на что посмотреть.

Когда она с мужем переступила порог КПП и приблизилась к плацу, марширующие роты сбились со строевого шага, но офицеры, проводившие занятия, не заметили этого сбоя.

Таких длинных ног и такой короткой юбки здесь еще не видели. И вообще, была она во всем столичном, по сезону, то бишь почти голой и в солнечных очках.

Дежурный по части капитан Холин, лысый и невзрачный, заждавшийся майорского звания, присвистнул, увидев ее из окна штаба.