Но ехать снова на опостылевшую дачу мне не пришлось. Опять позвонил уже упомянутый помощник Тягунова.

Про себя я отметил, что звонок на сей раз был весьма уместный. Я как раз закончил свой завтрак.

– Мы тут с Геннадием Матвеевичем посоветовались и решили, что не стоит вас беспокоить в такую погоду, да еще в пятницу.

Я выглянул в окно. Там накрапывал тоскливый дождик.

– А когда встреча? – спросил я. – Отложим до понедельника?

– Это дело не терпит отлагательства, – вздохнул Горюнов.

– А почему выбор пал на меня? У нас есть и другие работники.

– У вас замечательные рекомендации. Говорят, будто вы все можете. И господин Савранский особо отметил ваше чувство юмора.

– Я не все могу, – буркнул я. – В частности, вашего патрона мне не удалось посадить.

– А очень хотелось? – поинтересовался он.

– Вор должен сидеть! – напомнил я ему нравственную аксиому, столь любезную передовой общественности, что ее не спешат применять на практике, дабы не запятнать.

– Я бы его тоже посадил! – вдруг выпалил Горюнов. – Уж очень занудлив. И при условии, что займу его место.

Я даже присвистнул. Ничего себе, подумал я, помощничек.

– Так что вы конкретно предлагаете? – спросил я.

– Почему бы нам с вами не встретиться вдвоем, на пару? – предложил Горюнов. – В неофициальной обстановке ночного клуба. На ваш выбор. Только не у вас в прокуратуре. Я туда еще успею.

– Есть за что? – поинтересовался я.

– Чувствуется въедливый следователь, – засмеялся он. – Так как насчет ночного клуба?

– По ночам я сплю, – сказал я.

– Или ведете допросы, – добавил он. – Или сидите в засаде… Фу! А тут ночной клуб, музыка, голоногие девочки и, что следует особо отметить, за вас платят.

– Покупаете? – спросил я.

– Только прикидываю цену, – продолжал балагурить он. – Вы ведь у нас неподкупный, не так ли? И потому дело моего шефа прекратили совершенно бесплатно. Ага?

– Веселый ты парень, – вздохнул я.

– В третий раз предлагаю, – сказал он вдруг серьезно. – Мы встречаемся с вами в неофициальной обстановке. Разговор будет без записи показаний. Смотрите на это как на частное дело, за которое вам хорошо заплатят. Или у вас не бывает дополнительных доходов?

– Нет! – сказал я. – Только зарплата.

В конце концов, хоть это и небольшое нарушение судебно-процессуального кодекса, мы договорились встретиться у него дома. Положив трубку, я попытался понять, почему он изначально показался мне столь неприятным. Возможно, это зависть? Я не могу быть столь раскованным. Не могу или не могу себе позволить? Это следовало проанализировать. Взять того же банкира Савранского. Он-то постарше меня, а тоже какой-то разбитной. Несерьезный какой-то. Или это маска? За которой скрывается нечто иное. На самом деле они ведь прощупывали меня. Проверяли на вшивость. Я могу сколько угодно злиться на них, подозревая, что меня стараются обвести вокруг пальца, но злиться следует на себя. Сейчас их время – молодых, да ранних. Раскованных и раскрепощенных. Наше дело скрипеть зубами и не поддаваться на соблазны.

Так рассуждал я, пока ехал домой к Горюнову по адресу, который он мне продиктовал.