– Ах англичане. Ну тогда извини, – он выпрямился во весь свой прекрасный высокий рост.

– Нет, я… вы тоже выступали, ваш балет… театр… «Золушку» летом показывали, а я еще раньше ходила, когда вы…

– Завтра у меня тут занятия в одиннадцать, – сказал Эдуард Цыпин. – Девочки… Шуша… если интересно, приходите.

Он удалялся по коридору, ведя колченогую Желябову в раздевалку, – с прямой спиной танцора, шагая легко и упруго.

– Приеду домой – отравлюсь, – сказала Шуша.

– Идиотка, все же отлично! Он тебя заметил, – подружка Наташка рассмеялась. – Как это ты его обозвала… принц какой-то там…

– Принц Фортинбрас.

– Почему?

– Потому что он принц Фортинбрас, разве ты этого не видишь?

– Странное ты создание, чудик. – Наташка хмыкнула и показала: – У него глаза вот такие стали. Ты его удивила, и он тебя заметил, точнее, заметил-то он тебя раньше, только открыто это не показал. Ну и ну… Но ты особо-то не надейся. Желябова, она же баба деловая, очень конкретная. Думаешь, она просто так в него вцепилась, увела? Сейчас запрутся в раздевалке трахаться. Он балетный, но не голубой, а это редкость. С такой фигурой, с такими плечами к нему очередь стоит.

Шуша повернулась и побрела прочь. Бал все еще продолжался, и вальс играли все громче, в ночном небе взрывались шутихи, озаряя все вокруг. И в сцене «У фонтана» возле ажурной решетки ограды ждал красный «Порше». Граф де ла Фер, маркиз Карабас, граф Монте-Кристо и граф Дракула под руку со своими пьяными подружками в вечерних туалетах спускались по мраморной лестнице. Воскресшая принцесса Диана покидала бал с кавалером, принц Уильям и принц Гарри, чокаясь, пили шампанское в Белой гостиной. Принц Гамлет, кое-как справившийся со своим вечным психозом, играл в рулетку в Синей зале, нещадно повышая ставки и пуская на ветер датское королевство.

И только принц Фортинбрас отсутствовал, воевал, танцевал, выкидывал акробатические номера, демонстрируя редкую силу и пластику, шел куда-то походным маршем – в Польшу или в Данцинг, осаждал города, врывался в крепости и потом, запершись в тесной театральной уборной, на походной солдатской кровати занимался любовью со всеми юными шлюхами, которых не пригласили на бал как не прошедших кастинг.

Но несмотря на все это… на жгучую ревность, Шуша ощущала себя счастливой. Ей все еще хотелось плакать, но одновременно ее переполняла радость. Впереди встреча с ним… с принцем – завтра в одиннадцать здесь, на балу.

– Капитан Екатерина Петровская, я к вам по делу в связи с задержанием отца Лаврентия.

Катя стояла возле широко раскрытых ворот глухого забора. Из ворот выезжала оранжевая «Нива», на заднем плане виднелся деревянный двухэтажный дом, а путь на участок с грядками и цветами преграждала темноволосая женщина в брюках и вязаной кофте – нестарая, но словно вся высохшая, похожая на мумию.

За рулем «Нивы» сидел бородач далеко за пятьдесят, все его внимание было сосредоточено на управлении машиной, на Катю он не смотрел.

Главковский шофер, откомандированный Гущиным, едва лишь прочел на бумажке адрес семьи Шелест, сразу же закивал: знаю, летом сюда сыщиков возил из управления розыска. И довез Катю до места так быстро, что она практически не успела подготовиться к этому важному разговору с семьей убитой девушки.