О том, каким образом она спустится обратно, вниз, не хотелось даже и думать. Теперь рассказы о тех счастливчиках, которые находили свой мир забвения среди оставшихся от колонии руин, уже не казались ей такими заманчивыми и правдивыми. После изнурительного восхождения она чувствовала лишь одно: воздух на высокогорье был еще более прогорклым, чем внизу. Вливаясь в легкие, он резал грудь спазматической болью.

Дана приподняла голову и огляделась, понимая, что попала в ловушку. На скальной возвышенности оказалось намного больше ядовитых испарений, которые смешивались с кислородосодержащей атмосферой котловины, проникая через ущелья кольцевых гор вместе с дующими от раскаленных вулканических равнин ветрами…

Стесненность дыхания заставила ее собрать остатки сил, встать и, пошатываясь, направиться в сторону открытых дверей ближайшего здания.

Вокруг постепенно начало темнеть, приближался вечер, а у нее во рту с самого утра не было ни крошки.

Из-за быстро сгущающихся сумерек мир небольшого, плотно застроенного плоскогорья показался ей зловещим и таинственным, повсюду сияли эти мертвые, разноцветные огни, а за распахнутой дверью здания в коридоре горел тускло-желтый свет, но и он не вызывал доверия у измученной искательницы приключений.

Некоторое время она провела в нерешительности. Ее скудный жизненный опыт, ограниченный приемами выживания внизу, где тускло флюоресцирующий плафон под сводом канализационного тоннеля являлся едва ли не единственным признаком цивилизации, ничем не мог помочь ей тут, на пороге внезапно ожившего комплекса зданий.

В конце концов верх взяли не страх или здравый смысл, а усталость и резь в груди. Долго дышать таким воздухом нельзя – это она знала не понаслышке.

Очередной раз закашлявшись, Дана уже не пошла, а побежала к приоткрытым дверям здания, откуда на крыльцо падала узкая полоса желтоватого света.

Это место по-прежнему внушало ей страх, но природа этого страха была не материальной, а скорее мистической. У современных жителей котловины, обитавших в подземных коммуникациях разрушенного города, не было естественных врагов, кроме противных и вездесущих крыс, которые при сбоях в системах очистной гидропоники частенько становились одним из источников пищи.

Дана не понимала очень многих аспектов своего существования. Она не знала истории возникновения этого места, и ее память не содержала в себе трагических воспоминаний о том, как из брошенной колонии стартовал последний космический корабль, оставив тут горсть несчастных, которым не хватило места на перегруженном транспортном челноке. Это были самые бедные и неудачливые обитатели терраформированной котловины, чьи предки прилетели сюда работать по найму, завлеченные на Гефест рекламными посулами Генриха Раули.

Оставшись в одиночестве после эвакуации колонии, люди, брошенные на произвол судьбы, пытались выжить как могли, постепенно отступая под прессингом ядовитых вулканических испарений в глубь подземных коммуникаций города, где автоматика очистных сооружений по-прежнему пыталась перерабатывать отходы городской жизнедеятельности, сначала разлагая их на простые химические элементы, а затем вновь соединяя, но уже в полезные, необходимые для жизни продукты, такие, как дистиллированная вода, обогащенный кислородом воздух и некоторые простейшие протеины.