Он четко выговаривал значения цифр и букв, и в такт его глухим, отрывистым фразам, похожим на заклинания, произносимые шаманом перед алтарем божества, меж волос Даны аритмично взмаргивал инфракрасный порт дистанционной передачи данных.

Прошло некоторое время, и внезапно люк в броне модуля пришел в движение, открывая таинственное, подсвеченное зеленоватым сиянием нутро машины.

Дройд уверенно поднялся по выдвинутому пандусу, а вот Дана замешкалась на пороге – там, где зеленоватая подсветка десантного отсека смешивалась с серыми красками угрюмого, пасмурного дня.

Она не знала, какими они выйдут отсюда.

Электронно-механический мир, оживший под ее непосредственным воздействием, одновременно и манил и пугал Дану: она уже начала осознавать, что машины станут теперь неотъемлемой частью жизни на Гефесте, но разум еще не свыкся с данностью…

Внутри десантного отсека, рассчитанного на взвод космической пехоты, стояли противоперегрузочные кресла, между которыми располагалась масса непонятного Дане оборудования. Но дройд не обратил внимания на места для личного состава и мерцающие консоли с множеством экранов. Проигнорировав эту часть оборудования, он направился в хвостовой отсек модуля, где за стенами узкого прохода, ведущего к десантной рампе, располагались два изолированных друг от друга отсека – медицинский и биореконструкционный.

Первый предназначался для оказания помощи легкораненым бойцам, второй, более обширный, содержал две специальные камеры, внешне похожие на ячейки для низкотемпературного сна.

Это были аппараты биологической реконструкции.

Обезглавленный дройд присел подле сложного пульта управления ближней к выходу камеры биореконструкции, анализаторам которой он несколько десятилетий назад отдал образчик своей ДНК, заключенный в капле взятой у него крови.

По мнению кибернетической системы модуля, генетический код Кристофера Раули должен был послужить доказательством его дезертирства и угона боевой машины, но сейчас, спустя бездну прошедших лет, после консервации и последующего холодного перезапуска всех систем, компьютер боевой машины, введенный Даной в режим внешнего управления, более не претендовал на роль судьи – он был полностью подчинен и обезврежен правильно подобранными кодами реактивации и сейчас спокойно ждал команд пользователя, готовый исполнить их точно и безукоризненно.

Однако Крис не торопился.

Операция, которую он замыслил, вероятно, не имела прецедентов.

Будь на его месте человек, он, наверное, растерялся бы, спасовал перед сложностью и необычностью предстоящей процедуры, но андроид не испытывал ни страха, ни волнения – Крис в последний раз пользовался этими преимуществами холодного, отрешенного от эмоций рассудка.

Прежде всего он проверил сохранность резерва биологической массы, которая предназначалась для регенерации поврежденных органов и частей тела у тяжело раненых бойцов.

Проверка прошла успешно. Криогенные баки были полны.

Крис сделал несколько переключений на пульте управления камерой. За переборкой раздалось шипение, из невидимой щели вдоль пола поползли завитки ледяного тумана, быстро оседающего блестящими капельками конденсата.