Кожурина извинилась за вопрос о жене. Скрябин пожал плечами:

– Спрашивать – ваша работа. Можно, я тоже спрошу? Вы тогда вправду думали, что Шилов замазан?

– Всего лишь одна из версий. Или прикажете вашего Шилова внести в список неприкасаемых?

– Главное, чтобы он в черных списках не застрял.

– Перед законом, Станислав Александрович, все равны.

– А перед вами?

Кожурина усмехнулась и не ответила. Стас немного придвинулся к ней, сел вполоборота:

– Вот принесут вам компромат на Арнаутова – и будете работать?

– Запросто.

– Как джентльмен, вынужден поверить даме на слово.

– Кстати, вы, Скрябин, действительно джентльмен. Чего не скажешь про некоторых.

– Большое спасибо. Однако это тоже комплимент. Или я ошибаюсь?

– Это констатация факта… Вам в Нижнем Тагиле бывать приходилось?

– Тьфу-тьфу-тьфу, бог пока миловал. Да я туда особо и не стремлюсь( В Нижнем Тагиле находится единственная в стране специализированная колония для осужденных сотрудников правоохранительных органов.) А вам приходилось?

– Неоднократно. Мне ведь милицейские дела любят поручать, сами знаете.

– Ну и как там?

– Вы про колонию или про город? Старый город, чуть моложе, чем Питер. И в десять раз меньше по населению. Есть на что посмотреть, да только у меня никогда времени не было достопримечательностями любоваться. Одна сплошная работа. Только не говорите мне про горы трупов и тонны бумаг, это я и без вас знаю.

– Что, сильно напугал вашу девочку?

– Эта девочка далеко пойдет. Во всяком случае она не станет подчинять личную жизнь интересам работы. Между прочим, вы произвели на нее впечатление.

– Надеюсь, хорошее?

– Надейтесь.

Скрябин притворно вздохнул:

– Я уже слишком стар для нее.

– Для своего возраста и профессии выглядите вы очень прилично.

– Вот и второй комплимент…

В екатеринбургском аэропорту их встретили два опера из нижнетагильского УВД. Внешностью и манерой поведения они напоминали питерских братков разлива первой половины девяностых годов. В качестве средства передвижения у них был «Лэндкрузер» – не новый, но очень приличный, с частными номерами, сиреной и мигалкой. Рассказывая местные байки, они быстро доставили Стаса с Татьяной в Нижний Тагил – от аэропорта это было около ста километров – и тормознули перед гостиницей:

– Все решено, вас тут ждут. Будут проблемы – звоните.

– Это ваши знакомые? – спросила Кожурина, когда «Лэндкрузер» уехал.

– Откуда? Просто позвонил, попросил встретить. Колоритные пацаны.

– Очень. Не боятся ведь ничего, хотя столько примеров перед глазами. Помните, анекдот такой был: «Раньше я жил напротив тюрьмы. А теперь живу напротив бывшего дома».

Им дали два соседних номера на втором этаже. Стас помог Кожуриной донести тяжелую сумку.

– Спасибо, Станислав Александрович.

– Всегда рад. Какие планы, Татьяна Николаевна? Сразу в бой?

– Нет уж, увольте. Сначала надо отдохнуть и в порядок себя привести.

Стас ушел в свой номер. Умылся, разложил вещи. Закурил и сел перед окном, глядя на темную улицу. На душе было грустно и пусто. Хотелось обозвать себя дураком. И связано это было с…

Она позвонила сама.

Тонко звякнул гостиничный телефон. Скрябин недоуменно подошел к аппарату. Администраторша, что ли? Сейчас скажет, что что-то напутала и надо переезжать.