Кажется, на папином дне рождения дядя Сева объяснял что-то в этом духе, про какие то три мира. Сидел, развалясь, положив локоть в тарелку с холодцом, и вещал, прикрыв глаза ладонью. Дескать, есть мир природы, мир людей и искусственный мир. Природа создала людей, которые сказали, что они ее венец, а люди создали вещи, и выходит, что вещи — венец людей. Каждый следующий мир пытается подчинить предыдущий, вместо того, чтобы слушаться, как дети взрослых, и учиться уму-разуму. Так говорил дядя Сева, а я внимания не обращал, и мама смеялась, пальцем у виска крутила.

Да, глупость и неправду пишут в книжках “НФ”. Ищут повсюду цивилизации: и в космосе, и в океане, и даже под землей. А на самом деле другая цивилизация благополучно в наших квартирах устроилась, только никто об этом не знает, кроме меня. Короче, тайна раскрыта. Ладно, это все наука, ученые когда-нибудь наверняка разберутся. Хотя, если я расскажу им, меня точно в дурдом засадят. И вообще рассуждать мне особенно некогда, того и гляди, жареным запахнет. Какое-то у меня смутное предчувствие, будто вокруг нас, “неподотчетных граждан”, кольцо сжимается. Сначала приличные вещи — книжный шкаф там, пианино — из квартиры вытурили, одни дохлые тела оставили. Ни почитать теперь, ни поиграть Потом старичок кактус вдруг задурил. Теперь кошка… Или в них тоже кто-то влез? Да, инспектор ведь так и сказал! Завелись, мол, у нас в квартире гады — из ихних, из граждан, которые своих же вытесняют. Так, может, и за наших “неподотчетных” взялись? Между прочим, я-то сам…

Меня осенило. Это было как взрыв. Кто-то позапрошлой ночью засадил меня в клетку и еще лез туда вдобавок, а утром выяснилось, что я просто в телевизор превратился. Кто мог такое подстроить? Уж не сам ли телевизор? Кроме него, некому. Значит, он и есть тот гад.

Я понял, что пришла пора действовать. От волнения у меня даже башка зачесалась. Я на цыпочках подкрался к большой комнате и заглянул в нее. Не было никаких признаков заговора, вещи совсем не казались живыми, а уж гражданами и подавно. Не знаю, впрочем, что я ожидал увидеть. Вошел и огляделся по сторонам, пробормотав: “Затаились, уроды целесообразные?” Сказал и подумал: а вдруг телевизор в самом деле не один? В любом случае надо разобраться. Как это у них принято — допросить с пристрастием. Пусть оправдывается, пусть доказывает! Я с опаской включил телевизор и сел перед ним. На экране появилась обычная в это время сетка. Ну и что дальше? Я стал отрывистым голосом задавать вопросы, как в фильмах про шпионов, а когда перешел на крик, то понял, что со стороны выгляжу очень глупо. Не получался разговор по-мужски или хотя бы по-человечески… Тут сообразил: человек с человеком-то не всегда поговорить может! А с телевизором — вообще безнадега. Ясное дело, надо самому становиться телевизором.

Телевизионная сетка вдруг рябью пошла — знак, что ли? Или случайное совпадение? Ладно, там разберемся. Не успел я даже сосредоточиться, как произошел прямой переход. Вначале ничего не изменилось: стоим мы, два телевизора, друг напротив друга и снова никакого общения. Хотел уж распрямиться обратно в человека, но слышу — вроде подсказывает кто-то: “Смотри изнутри вовнутрь!” Как это? Я удивился. Куда надо смотреть? Подумал и усек: изнутри себя — вовнутрь вещи. Не знаю, что я там сделал, всмотрелся как-нибудь по-особенному или действительно “изнутри” взглянул,— во всяком случае я увидел вокруг себя совсем другой мир. Все цвета исчезли, звуки тоже. От вещей остались только контуры, сильно смахивающие на клетки самых разных форм и размеров, внутри которых что-то неторопливо колыхалось. Как мы пообщались с телевизором — не знаю, по крайней мере, без слов. Странно, что раньше, когда я превращался в вещи, такого мира не замечал. Наверное, плохо смотрел. В общем, мы имели с телевизором разговор на высшем уровне, и в результате выяснилось следующее.