Он не приехал. Сказали, что болен. Но я знала: он не приехал из-за меня.

Его проект привезла какая-то женщина. «Она прелесть! — визжали чертежницы. — Просто очарование!..»

«Неужели так быстро женился? — подумала я. — Ленуся всегда права…»

Я пошла в проектный отдел. И увидела эту женщину. «Нет, не жена… — успокоилась я. — Должно быть, сотрудница их института».

Она была из тех женщин, к которым сразу испытываешь доверие. Даже чрезмерное… Словно к врачу, когда тебе плохо. Лицо, доброе и бесхитростное, располагало к откровенности и тех, кто вовсе ее не знал. Она всех угощала фруктами. И всех приглашала к себе отдыхать: у нее маленький домик. Но не просто так приглашала, не из приличия, а всем, кто хотел, давала свой адрес. «Напишите месяца за два, — говорила она, — чтобы я смогла подготовиться». Девчонки-чертежницы, обожающие отдыхать «дикарями», записывали ее адрес в маленькие блокнотики.

А старому инженеру, страдавшему язвой, она обещала прислать удивительную траву, которая его непременно вылечит. Инженер, измученный болезнью и медицинскими советами, которые ему предлагали со всех сторон, всегда желчный и недоверчивый, дал ей свой адрес, потому что не сомневался: она пришлет эту траву. И никто в этом не сомневался…

К начальству она не пошла: «Не умею с ним разговаривать». Попросила меня и чертежниц передать директору кальки и ватманы. И расписку с нас не взяла. Прямо так и оставила.

— Кто эта женщина? — спросила я.

— Мать Гургена. Того самого, который всем восторгался.

— Не может быть… — сказала я.

Все удивленно переглянулись.

Так вот какая она! Идол, тиранка…

И все-таки я ни о чем не жалею! Нет, ни о чем. Разве это не счастье: всю жизнь посвятить одному человеку? Сыну, Валерику… А теперь еще и Тамаре, дочери… Им обоим! Мы всегда будем вместе… Нет, я ни о чем не жалею.

Слава богу, идут! Не торопятся, разговаривают… А я представляла себе всякие ужасы. Почему мозг всегда работает в одном направлении?

На цыпочках прошли к себе, зажгли настольную лампу. Решено: подарю им люстру. Ленуся поможет мне выбрать…

Тамаре неизвестно, что у нас фанерная перегородка, и говорит она почти в полный голос.

— Тише, — просит ее Валерик, — маму разбудишь.

Прекрасно знает, что я не сплю! Ни разу в жизни я не заснула, не дождавшись его. Почему же он ее останавливает?

Тамара заговорила потише. Но я зачем-то все слышу. Валерик об этом не знает и больше не останавливает Тамару.

— Мы с тобой все-таки ни о чем не договорились. Два с половиной часа слонялись по улицам, но ничего не решили, — говорит она.

— Разве мы не успеем решить потом?

— У тебя прекрасная мать. Я к ней так привязалась! Как к родной… Но именно для того, чтоб эти чувства к ней сохранить, нам надо будет разъехаться, К родителям лучше всего ходить в гости. Тогда дружеские отношения сохраняются навсегда. Это же всем известно… Сначала будем снимать комнату, а потом построим свою… Когда сможем. Согласен?

Сын молчит. Может быть, я не слышу? Нет, я бы услышала. Он молчит.

— Значит, договорились? — спрашивает Тамара. — Так будет лучше для нас всех. Жить надо отдельно. Это старая истина.