Слово взял Волк.

- Быть по сему. Отложим совет до завтра!

Старейшины разошлись: славины - вправо, анты - влево.

- Сварун хочет, чтобы всем заправляли славины, - негодовали анты.

- Не бывать тому!

- Как он смеет приказывать свободным мужам!

- Мы ему не слуги!

- Надо сказать воинам!

- Никто не пойдет с ним, напрасно старается!

Славины бранили антов:

- Баламуты!

- Им бы только свару заварить.

- Пусть их ведут в Византию крутить царские мельницы!

- К бабам пусть идут, те им спины погреют, коли они так зимы боятся.

- Далась им зима! Волк он и есть волк!

Опечаленный Сварун остался один. К нему подошел Исток.

- Печально твое лицо, отец, - сказал он. - Что решено на совете, почему грустишь?

- Исток, сын мой, запомни: не видать счастья славинам, пока не будет у них согласия. Облака затянут солнце их свободы, и такие густые, что не пробиться сквозь них лучу радости.

- Когда я буду старейшиной, отец, я постараюсь научить их воевать. Мы должны учиться у врага, иначе нас будут бить.

- Я скоро умру, Исток; дыхание Мораны уже близко. И умру без надежды. Только бы уйти мне свободным к праотцам!

Голова старика поникла. Исток не посмел нарушить его великую печаль.

В тот день среди воинов было много споров и толков. Обсуждали слова старейшин, одних хвалили, других ругали. Анты склонялись к возвращению домой, славины высказывались за поход на юг.

Внезапно распри утихли. На востоке у Дуная показались всадники. Воины схватились за оружие. Девушек и раненых быстро переправили через мост, на случай битвы. Исток, забыв о боли, собрал лучших стрелков и расставил их таким образом, чтобы они осыпали стрелами фланги конницы.

Но чем ближе подъезжали всадники, тем яснее становилось, что это не византийцы. Не сверкали их доспехи, да и скакали они беспорядочной толпой.

- Гунны! Гунны! - пронесся над лагерем громкий клич.

Опустив оружие, все с любопытством ждали их приближения.

Впереди мчался вождь гуннов Тунюш. Под ним был худой и стройный конь - тонконогий, с гибкими и крепкими, словно воловьи жилы, мускулами. Гунн полагал, что приехал в византийский лагерь, поэтому очень удивился, увидев войско славинов.

В мгновенье ока Тунюш понял, что произошло. С притворной любезностью он спросил, где старейшина Сварун. Подъехав к самому шатру, он с коня приветствовал старейшину.

Тунюш был коренастый угловатый человек с бычьей шеей. Крупная голова его глубоко ушла в плечи, нос был сплющен, на подбородке росли редкие волосы, маленькие и живые глазки все время бегали, сверкая двумя черными искорками подо лбом. На голове его была остроконечная шапка, на груди тонкий пластинчатый доспех, поверх которого развевался багряный плащ. Худые бедра прикрывали косматые козловые штаны.

- Ты самый великий герой, Сварун, ибо ты победил Хильбудия. Самый великий в мире, так говорит тебе Тунюш, потомок Эрнака, сына Аттилы.

- Куда путь держишь? Сходи с коня, подсаживайся к нам и ешь!

Тунюш спешился.

- В Константинополь, хочу обмануть царя и получить денег, - сказал он и захохотал.

Управда - могучий государь, разве ты не боишься его?