«Нет. Ты не властен надо мной. На меня это не действует. Уйди. Тут нет никого. Нет тут никого», — думал он.
Звук дыхания изменил направление. Существо смотрит вверх? Подняло голову? Но если верить видению, то у них нет шеи. Да нет. Он помнил того альбиноса в Котельниче. Как он может поднять голову, если у него нет шеи? Черт… Темно как… Я же морлок… Морлоки видят в темноте… почему я не вижу? Васнецов что есть силы, зажмурился. Так сильно, что глаза заболели.
— Я морлок! — говорил он себе, — Я морлок! Мне все пофигу! Я нихрена не боюсь! Кроме… оборотня… — Он открыл глаза и… Стал видеть в темноте. Неясно, в черно-белых тонах. Но он видел. Огромный молох стоял под отдушиной и, изогнув тело назад, смотрел прямо на него. Пасть приоткрыта, обнажив ровные ряды белых зубов и показывая огромные клыки. Во взгляде бесконечная злоба и… Удивление? Да. Молохит увидел вторгшегося в его владения человека и был поражен тем, что человек остался глух и невосприимчив к тому психовоздействию, которым наградили его и его сородичей создатели.
— Здравствуй чмо, — прорычал Николай не своим голосом и в тот же миг молох, вытянув вверх руки, прыгнул к отдушине.
Васнецов отпрянул, с трудом выставляя перед собой автомат. Существо ухватилось огромными волосатыми руками за края отверстия. Молох быстро подтянулся, просунул голову и одну руку. Попытался схватить Николая, но не дотянулся. Он продолжал свои бесплодные попытки, наполняя трубу своим зловонным дыханием, а Васнецов продолжал пятиться назад.
— Ну, что, козлина, момент истины да? — злорадно хрипел Васнецов, — Морлок против молоха, кто кого? Только не забывай, урод, что я еще и человек! А хуже и страшнее человека, — он щелкнул затвором, — нет никого!
Одиночный выстрел пробил лобную кость чудовища, и молох рухнул вниз. Николай тряхнул головой несколько раз. Выстрел в трубе сильно ударил по ушам.
— И все-таки я победил, — снова зарычал Николай. — Кто еще на меня?
Снова скрип двери. Снова какие-то неосязаемые, а распознаваемые только внутренним чутьем щупальца. Но на сей раз, они не пугали. Только щекотали психику. И… Николай почувствовал скорбь… Второй молох, ворвавшийся в помещение, увидев убитого сородича, скорбил… Есть чему поучиться… людям…
— Эй! — крикнул Васнецов. — Сюда иди, урод! Я тебя к твоему братцу отправлю! Или к сестре, или как это у вас, уродов, нахрен…
Сильный удар по трубе сбил с Николая весь боевой пыл. Молох понял практически сразу, что к отдушине подходить нельзя. Там смерть. Но того кто в трубе надо выкурить. Существо стучало чем-то тяжелым по трубе, действуя шумом на нервы врагу и давя на его барабанные перепонки.
— Вот же дрянь какая, — прорычал, жмурясь и закрывая ладонями уши Николай.
Послышались три глухих, с лязгом щелчка. Удары по трубе прекратились, зато послышался звук падающей массивной туши. Что это было?
— Коля! Ты там как? — раздался окрик Людоеда.
— Жив пока! — радостно ответил Васнецов.
— Высунься из трубы и развернись головой в обратную сторону!
— Зачем?
— Дубина, чтоб ползти быстрее головой вперед! Сваливать надо отсюда!