Он сжался за ним, тяжело опираясь на прогибающийся брезент и глядя, как Джулиус бежит к нему: волосы развеваются, глаза безумные, сильные руки вытянуты вперед для последней схватки. Позади истекала черной кровью башня. Струи дождя барабанили по камням как град, рассыпаясь тончайшим туманом, эти звуки сливались с натужным дыханием Дэлглиша. Мучительный ритм раздирал его грудь, наполнял уши шумом, подобным агонизирующим стонам какого-то гигантского зверя. Внезапно Дэлглиш снял кресло с тормозов и из последних сил толкнул его вперед. Увидел изумленные, отчаянные глаза своего противника. На миг ему показалось, что Джулиус бросится к креслу, однако в последнюю секунду тот отскочил в сторону, и кресло вместе со своей ужасной ношей перевалило за край обрыва.

— Поди-ка объясни это, когда его выловят!

Дэлглиш так и не узнал: сказал он это лишь сам себе или прокричал вслух. А в следующее мгновение уже налетел Джулиус.

Это был конец. Дэлглиш и не сопротивлялся, лишь позволял волочь себя вниз, навстречу гибели. Надежды не оставалось — разве что утащить Джулиуса с собой. В ушах стояли хриплые, визгливые крики, множество голосов. И все звали Дэлглиша. Весь мир кричал. Мыс наполнился голосами, фигурами. Внезапно тяжесть, прижимавшая грудь коммандера к земле, куда-то исчезла. Он был свободен.

— О нет! — потрясенно прошептал рядом Джулиус.

Дэлглиш слышал печальный, тоскливый протест так отчетливо, точно сам произнес эти слова. И это не было последним, исполненным ужаса криком вконец отчаявшегося человека—в тихом возгласе звучали огорчение и насмешка. А потом перед глазами Дэлглиша на миг потемнело — черная фигура, похожая на огромную птицу с распростертыми крылами, пролетела над ним, точно в замедленной съемке. Мир начал вращаться. Прокричала одинокая чайка. Земля задрожала. Над Дэлглишем нависло кольцо белых расплывчатых пятен. Но дерн, на котором он лежал, был таким мягким, таким неотразимо мягким. И Адам не мешал сознанию утекать в эту удобную перину.

Дежурный хирург вышел из палаты Дэлглиша в коридор, где толпилась группа широкоплечих здоровяков.

— Он будет в состоянии отвечать на вопросы примерно через полчаса, — сказал врач. — Мы вынули пулю. А я передал ее тому вашему приятелю. Пациенту поставили капельницу, однако пусть вас это не смущает. Крови он потерял изрядно, и все же жизненно важных повреждений нет. Теперь можете заходить.

— Он в сознании? — спросил Дэниел.

— Не совсем. Ваш приятель говорит, что он цитировал «Короля Лира». Во всяком случае, бормотал нечто про Корделию. И все переживал, что не поблагодарил вас за цветы.

— На этот раз цветы ему, слава Богу, не понадобятся, — заметил Дэниел. — Пусть благодарит зоркие глаза и здравомыслие миссис Рейнольде. Ну и дождь, конечно. Однако дело едва не кончилось плохо. Не подберись мы совсем близко, прежде чем Корт нас заметил, он бы сбросил его с утеса. Ладно, если вы считаете, что все в порядке, мы и правда зайдем.

В коридоре показался констебль в мундире, со шлемом под мышкой.

— Что?

— Начальник полиции уже выехал, сэр. А из моря вытащили тело Филби, привязанное к инвалидному креслу.