Петр Сергеевич будут идти своейкомпанией. Пока он слаб, его будут нести на специальных носилках. Имущество его пока будет ехать на телеге, а потом тоже на лошадях и на руках.

У отца Филарета тоже своя компания, пять лошадей и пять человек. В отряде есть раненые и больные. Некоторых надо будет нести. Для этого сделаны специальные носилки.

Слушая доклад внучка Степана, я в буквальном смысле чувствовал, как лишаюсь дара речи. Молодой человек абсолютно владел ситуацией и обладал просто феноменальной памятью!

Когда внучок замолчал, Фома Васильевич с большим огорчением в голосе прокомментировал информацию о раненых и больных:

— Вот только кто лекарем будет? У нас лекарей нет, одна молодуха-повитуха, — про неё Фома Васильевич сказал с большим сомнением в голосе. — Её бабка была в этом деле мастерица, да померла не вовремя. А нам без лекаря ох как туго.

— Я буду лекарем, в этом деле я дока, — успокоил я старика.

— Кто, кто? — удивился он очередной раз.

— Дока, это значит хорошо разбираюсь в этом деле, — разъяснил я. — Я посмотрел народ, тяжелораненых трое, тяжелобольных нет. Еще несколько человек должны будут просто несколько дней не идти, а ехать. А теперь, давай я тебя, Степан, нарисую как сделать еще кое-что.

На земле я нарисовал как надо сделать разборный стол для моих медицинских целей и медицинские ящики.

— Степан, я буду говорить про наш расклад по лошадям, а ты меня поправь, если ошибусь. И так. Примерно двести пятьдесят лошадей будут нести багаж; сто лошадей для детей, женщин и тех, кто слаб. Так? — Степан кивнул в знак согласия. — Пятьдесят заберет Ерофей Пантелеев для своего войска. И около полусотни получается резерв. Я всё правильно изложил?

— Да, — с огласился со мной Степан.

— Вот и чудненько. И как тебя по батюшке?

Степан такого вопроса явно не ожидал, очень смутился и покраснел.

— Гордеевич, — отчество свое он буквально выдавил из себя. Ничего, пусть привыкает.

Подошел вернувшийся в лагерь Ерофей.

— Всё спокойно, пока. Но мне как-то тревожно, — тревога в буквальном смысле была написана на его лице. — Я после нашей беседы подумал, всё взвесил. Мы чудом отбились без больших потерь, рассчитывать на повторение ошибки с их стороны не стоит. Надо срочно уходить.

— Уверен? — спрашивать об этом собственно и не надо было, ситуация, как говориться, и ежу понятно.

— Да, уверен. В правильном бою даже против полусотни у нас шансов нет, — капитан покачал головой. — А полусотню они собрать смогут.

— Невеселую картинку ты нарисовал однако, — я на самом деле настроен был более оптимистично.

Ерофей пожал плечами и развел руками. Я повернулся к дедушке Фоме:

— Фома Васильевич распорядитесь растопить бани, — я знал, что есть две походные бани, — думаю вечером и ночью перед походом она потребуется. Мы сейчас с Ерофеем побеседуем с Петром Сергеевичем и займемся каждый своим делом, — первое, что меня интересовало, вернее не что, а кто, будет моим помощником по медицинской части. — Мне срочно нужна эта самая молодуха-повитуха. Да и как её звать?

— Дунькою её кличут, — Фома Васильевич мнения видать о ней был никакого.