– Всего доброго, Абрахам, или кто ты там.
– Удачного дня, мисс Шиммер.
Рут выходит из лавки. У нее скверное настроение. Разговор с торговцем тут ни при чем. Напротив, беседа с Абрахамом пришлась очень кстати. До нее настроение Рут Шиммер было отвратительным, а сейчас просто скверное.
Прогресс, думает Рут.
Ветер несет пыль вдоль улицы. Пыль рыжая, улица пустая.
2
Джошуа Редман по прозвищу Малыш
Призрачный шарик жужжит, вертится на столе. Луч солнца дробится, споткнувшись об него, рассыпает по комнате блики. На миг шарик вспыхивает. Джош моргает, поймав слепящий сполох; щурится, трет левый глаз. Шарик замедляет вращение, превращается в серебряный моргановский[1] доллар. Монета крутится на ребре, начинает вихляться как пьяная, заваливается набок. Глухой дребезг, постукивание. Доллар выписывает еще десяток-другой затухающих «восьмерок».
Успокаивается, лежит смирно.
– Решка! – возвещает Сэм Грэйв.
Он одаривает Джоша улыбкой – такой, что впору снова тереть глаз. Улыбка у Сэма отличная, честная. Без подленькой хитрецы, гадкой угодливости. Зубы белые-белые. Чистый сахар по контрасту с лоснящейся физиономией цвета сапожной ваксы. Шутят, что мамаша по утрам умывала его нефтью.
Да, Сэм – черный. Сэм мечет нож лучше всех в Элмер-Крик.
Что-то не так, сэр?
– Я выиграл! Твоя дальняя часть города.
– Иди к черту, Сэм.
Джош бросает косой взгляд в сторону окна. Там, полускрыт колышущейся занавеской, стоит его тахтон. С годами тахтон стал чертовски похож на Джоша: лицом, статью, повадками. Это увидел бы всякий и, возможно, удивился бы, да вот незадача: никто не видит тахтона. Никто, кроме Джоша. Даже Сэм, а уж Сэм подмечает все на свете! Перышко, вырванное из воробьиного хвоста, прилипло к морде кошки – Сэм приметит его с двадцати шагов. А тахтона для Сэма нет, хоть пялься в упор! Тахтон есть только для Джоша, и спасибо Господу за это, леди и джентльмены. Почему? Ну, хотя бы потому, что иначе Джош затруднился бы объяснить кое-какие вещи.
Воображаемый друг. Верный спутник.
Ангел-хранитель.
Иногда Джош сомневается насчет ангела. Но если судьба в трудную минуту сунет вам в руку заряженный револьвер, станете ли вы капризничать? Выяснять, кто его изготовил: полковник Сэмюель Кольт или кузнец Элифалет Ремингтон? Вот-вот, господа хорошие: сперва мы будем стрелять, а потом разбираться. Нет, потом мы тоже будем стрелять.
«Ты куда смотрел? – беззвучно, одними губами спрашивает Джош. Произнеси он это вслух, прозвучало бы как упрек. – Решка? Как ты мог допустить?!»
Тахтон пожимает плечами. Орел? Решка? Джош, ты действительно считаешь, что я буду заниматься такими пустяками? Ты меня совсем не уважаешь, приятель. Поди заколоти револьвером гвоздь. Прибей рукоятью муравья. Пальни из пушки по ласточкам.
Вид у тахтона обиженный, но это притворство.
Знак: отстань и не досаждай.
– Иди к черту, Сэм, – повторяет Джош.
– От Ривер-роуд до Шанхая. О, масса Джош, вы просто везунчик!
И снова рот до ушей.
Джош не выдерживает, улыбается в ответ. Он проиграл. На его долю выпала дальняя часть города. Там салун «У Счастливчика Джо», где вечно случается какое-нибудь дерьмо. Но Сэм радуется так искренне, что ответить ему мрачным взглядом значит гореть в аду за грехи свои. Сказать по правде, Джош завидует этому парню.