— Вот это — цифра 4!

— Спасибо, Магда, что помогла найти цифру 4. А сколько здесь квадратиков?

— Шесть! — получаю ответ. Беру из колоды цифру 6 и ставлю в перевернутом виде рядом с предыдущими цифрами. Дети весело подсказывают:

— Так получается девять, надо перевернуть… тогда и будет шесть!

Я принимаю замечание.

— А там семь! — выкрикивает Котэ и показывает на группу прямых.

— Котэ говорит, что здесь семь прямых, а я думаю, что восемь! Кто же из нас прав?

— Вы! — кричат многие, не задумываясь.

— Он! — говорят очень немногие, указывая на Котэ.

А Майя сосредоточилась, внимательно смотрит на доску и шепчет. Вот она встает с места:

— Можно, я скажу?.. Там семь прямых линий, а не восемь, и потому прав этот мальчик, а не Вы!

— Согласны с Майей?

Моих сторонников стало меньше. Элла встает, быстро подходит к доске и считает про себя прямые.

— В чем дело, Элла?

— Семь линий, а не восемь! — говорит она и бежит обратно к своей парте.

— Сосчитаем, пожалуйста, все вместе!

Я указкой показываю сначала на одну, затем на другую прямую.

— Одна… Две… Три! — считают дети хором. Подольше задерживаю указку на четвертой прямой.

— Четыре… Пять! — продолжают они, не дождавшись перемещения кончика указки. Майя протестует: все перепуталось и так считать нельзя. Начинаем снова. Теперь уже в быстром темпе движется моя указка и, получив хоровое «семь», начинаю снова касаться кончиком указки тех же прямых.

— Восемь… Девять… Десять… Одиннадцать!..

Но голоса постепенно слабеют, многие вдруг понимают, что опять все запуталось. Я вызываю к доске Майю помочь нам сосчитать прямые. Третье хоровое чтение — с помощью Майи — проходит успешно.

— Ну, конечно, семь, а не восемь. Котэ прав! — говорю я и ставлю цифру 7 на доску рядом с другими цифрами. Дети внимательно следят, не ошибусь ли я. Кто-то все же выкрикнул: «Это не семь!» Но другие подтвердили, что это именно семь, а не другая цифра.

— А теперь посмотрите на группу этих точек. Сосчитайте, пожалуйста, сколько их здесь, и шепните мне на ухо!

Быстро подхожу к каждому, кто меня призывает. И на меня сыплются ответы, нарушающие все устои точности математической науки: «Пять… Девять… Десять… Двадцать… Сто… Тысяча… Миллион!». A Tea шепчет мне, что там очень много точек и их невозможно сосчитать. Я останавливаюсь у ее парты.

— Tea, повтори, пожалуйста, погромче, чтобы слышали все: сколько там точек?

— Точек очень много, их трудно сосчитать!

— Спасибо, Tea!.. А вы как думаете?..

Вдруг резко распахивается дверь. Какая-то женщина (назову ее «властной мамой») подталкивает в комнату мальчика, нарядно одетого, сует ему в руку ранец и во весь голос, полный какой-то непонятной мне угрозы, произносит:

— Найдите место моему сыну в классе! А вам позвонят!.. — Она с таким же шумом захлопывает за собой дверь и оставляет мальчика в классе.

Что же мне делать? Догнать эту маму и заставить забрать ребенка? Не допускать мальчика на урок и вывести его в коридор? В классе становится 39 ребятишек. Мне придется принести еще одну парту. Куда же ее поставить? Впрочем, дело не только в этом. Самое главное, что теперь каждому ребенку нашего класса достанется от меня еще меньшая доля внимания, ласки, заботы, помощи — всего того, что так ему необходимо!