я: У них были постеры на стенах?

– У них хватало всякого хлама, - говорит Диксон. – Не поймешь, где мусор, а где нет. Что-то они вырывали из журналов и наклеивали на стены. Он читал «НМЭ» и «Мелоди мейкер» – эти британские журналы он покупал в магазине «Positively Fourth Street».

– Курт делал аудиоколлажи из кассет, которые обычно продаются за один доллар на гаражных распродажах, – рассказывает Слим. – Использовалось все – от актеров, отвратительно перепевающих какие-нибудь песни, до инструкций, собачьего лая и кассет, выпускаемых к Хэллоуину. На другой стороне первой демокассеты «Nirvana» был трек под названием «Montage Of Heck» («Монтаж всего подряд»)[69] – примерно полчаса подобного аудиоколлажа.

Курт устроился на работу уборщиком и на заработанные – небольшие – деньги купил подержанный автомобиль марки «датсун». Он играл на гитаре, смотрел телевизор, вел дневник и занимался искусством. Большую часть времени он нигде не работал.

– Олимпия – это маленький город с невероятными ресурсами, например, радио «KAOS», – утверждает Брюс Пэвип.

В 1979 году Пэвип переехал из Чикаго в Олимпию – учиться.

Там он писал колонку для журнала «Оп» о независимом американском роке, в 1980 году начал выпускать фэнзин «Сабтеррэйниан поп», посвященный той же тематике. Это продолжалось года два, после чего вышли несколько сборников на кассетах. В 1983 году Брюс переехал в Сиэтл и начал писать ежемесячную колонку для журнала «Рокет» и вести радиопередачу, которая выходила раз в две недели – и то, и другое называлось «Sub Pop».

– «КАОS» обладало самой полной коллекцией независимой музыки – ни у одной радиостанции в США не было ничего подобного. – рассказывает Пэвитт. – Во многом это стало результатом политики Джона Фостера, музыкального директора радиостанции, который предлагал особые условия для независимых звукозаписывающих лейблов. Благодаря этой коллекции музыки издавался журнал «Оор»[70], посвященный независимой музыке. Таким образом, начиная с конца 70-х годов Олимпия стала центром притяжения для инди-групп.

Процесс был строго организован, панк-рок рассматривался практически с научной точки зрения. Именно это я изучал в колледже Эвергрин-Стейт. Я тусовался в библиотеке «КAOS», слушал их кассеты и диски и получил за это зачет в колледже. Практически все, кто жил в то время в Олимпии, так или иначе сталкивались с Кэлвином Джонсоном или делали материалы для «КAOS» – или, как в случае Курта Кобейна, давали интервью Кэлвину Джонсону на радио «КАОS». Хотя Курт и был из Абердина, сам факт того, что он сидел в библиотеке «КАОS», не мог не повлиять на его отношение к музыке.

– В музыке групп из Олимпии была особая чистота, высокая преданность искусству, – продолжает Пэвитт, – тогда как в Сиэтле группы больше ориентировались на извлечение прибыли. Курт был воспитан в Олимпии. В Сиэтле он зарабатывал деньги. Я бы так сказал. И еще Курт, возможно, тусовался в Такоме. Но когда речь заходит об Олимпии, нельзя не сказать об особенном отношении к женщине. Такие женские панк-группы, как «The Slits», «The Raincoats»