Позднее участники «Nirvana» с удовольствием будут говорить о своей тогдашней репутации фриков.
– В нашем родном городе нас заклеймили сатанистами, – рассказывал мне Крист в 1990 году. – Как-то в нашу дверь постучала одна девочка – она искала потерянный бумажник, – и сказала: «Знаете, что остальные ребята говорили мне про вас? “Не ходи туда, они поклоняются дьяволу"». Поэтому никто из этих деревенщин к нам никогда не приставал. Мы не подтверждали, но и не опровергали слухи о том, что мы сатанисты.
Может быть, дело было в тех оскверненных кладбищенских крестах, похороненных в нашем дворе? – добавлял в том же интервью Курт, смеясь. – Но в то время, чтобы вас сочли не таким, как все, не требовалось делать вообще ничего. Можно было просто принять побольше кислоты.
Местный шериф попросил их убрать из окна куклу; более серьезное столкновение с законом случилось этим же летом: Курта поймали, когда он писал красным маркером на стене банка «Си ферст» слова «Не знаю, как его там». У него сняли отпечатки пальцев, взяли штраф 180 долларов и дали условный срок 30 дней.
«Курт был поистине творческим человеком, настоящим художником, – писал Крист в своей автобиографии. – Когда я с ним познакомился, он только устроился на работу и обзавелся жильем. Это было настоящее прибежище искусства и безумия. Он пытался своими руками сделать гелевый светильник из воска и растительного масла (ничего не получилось). Он разрисовывал стены в подъезде своего дома очень непристойными картинками про Скуби Ду … Он делал совершенно дикие нарезки со странных аудиозаписей. Он лепил из глины страшных людей, бившихся в агонии. Он играл на гитаре, пел и писал великие мелодии – они были ни на что не похожи. Курт скептически относился к миру. Часами просиживая у телевизора, он создавал видеонарезки, зло критиковавшие популярную культуру».
Какое-то время Курт работал в двух местах: уборщиком в абердинской школе – там он носил коричневый комбинезон; и инструктором по плаванию для детей в местной ассоциации христианской молодежи[51]. На работах этих он продержался недолго, как и в квартире – спустя три месяца Джесси пошел служить во флот. Курт продержался до конца осени. Затем, оказавшись без работы и без жилья, он уговорил Шиллингеров пустить его к себе. Отец Ламонт преподавал английский в школе, а сын Стив слушал хеви-метал и любил отрываться до упаду – он обратил на Курта внимание после того, как тот начирикал «Мotorhеаd»[52] на своем портфеле. Курт переехал к ним зимой 1985 года и спал на их диване следующие восемь месяцев.
у Шиллингеров было шестеро детей, и они привыкли к тому, что у них живут ребята, сбежавшие из дома. Обычно обеспокоенные родители звонили, переживая за своего ребенка: Венди и Дон не объявились. «Курт держал свой спальник за диваном, – рассказывал в одном интервью Ламонт Шиллингер, – и помогал по дому наравне со всеми. Насколько мне известно, ни его мать, ни отчим не сделали ни единой попытки связаться с нами за все время». Брат Стива Эрик играл на гитаре, и они джемовали с Куртом, играя песни «Iron Maiden» при помощи семейного музыкального центра.