— К чёрту какао, — смеясь, Лина запрыгнула на меня, как тигрица. Впилась ноготками в кожу груди, причиняя сладкую боль, приникла к губам.

Я перенес жену к кровати, уложил на спину, продолжая целовать. Проталкиваться языком, выхватывая шумные вздохи, глотая протяжный стон, было для меня настоящим наркотиком. Я зависимый от ее ласк, от ее податливости. Моя рука ласкала и разогревала крошечную бусину внизу, заставляя Лину раскрываться, будто бутон розы.

— Ты хорошо подумала? — раздвинув жене широко ноги, я пристроился, провел головкой вдоль ее жара. Лина потянулась, а я прошептал: — Может, все-таки какао?

Вместо ответа она обхватила мою талию ногами и, приподнявшись, сама насадилась на мой член. Застонав, изящно выгнулась в спине, будто подставляя мне грудь для ласки.

Я рванул вверх, подлетая, входя глубже, до плотной глубокой точки. Вобрал ртом торчащий сосок и услышал, как над темечком пролетел горячий поток воздуха, а следом, сдавленный крик, украшенный утренней хрипотцой и знакомыми интонациями.

Сжав ягодицы руками, замер, наслаждаясь пульсацией Лины. Мышцы гудели от сладкого напряжения, а жили искрили и рвались, и когда она вздрогнула и впилась ногтями в мои плечи, я сорвался с пика и упал… вверх.

Мама и папа спали долго. Они теперь часто не высыпаются. Мне хотелось сделать им приятно перед соревнованием, потому я не мешал.

Когда Надюшка проснулась, и бабушка Маша забрала ее на завтрак, я забрался в душ, хорошенько отмылся, даже надушился. Стащил у папы парфюм. Ведь сегодня такой важный день — мой первый заезд вместе с Даром.

— Я готов! — Я забежал в кухню, где с сестрой привычно каждое утро возилась бабушка, дедушка Миша уже косил траву во дворе, шум газонокосилки доносился из форточки. — Как тут моя сестренка? — я потянулся к фруктам и слопал колечко банана. — Наелась, Надюха? Гулять идем?

Малышка, увидев меня, потопала навстречу, и потянула ручки.

— Ася, гулять!

— А поесть юному спортсмену? — наиграно пожурила тетя.

— А бы омлет съел.

— Садись. Надя, а ты пока принеси кофточку, что крестная подарила. Она в на диване лежит. Найдешь?

— Кёся! — сестренка закивала и побежала в зал.

— Волнуешься? — спросила бабушка, подставляя мне тарелку.

Я набил рот омлетом, запил апельсиновым соком и помотал головой.

— Нисколечко. Меня же мама учила кататься, а она в нашей семье — лучший наездник. После деда, конечно.

— Он тобой гордится, поверь, — бабушка показала пальцем вверх. — А где это наши сони? — вспомнила она.

— Да что-то последнее время уставшие какие-то. — Я дожевал остатки яйца и отнес тарелку со стаканом в мойку. — Дал им поспать сегодня подольше, а то слышал, что мама стонала во сне. Еще заболеет.

Бабушка заулыбалась как-то странно и быстро отвернулась.

— Ну, бегите, — показала на вошедшую в кухню Надю. Сестра пыталась сама надеть кофту сама, но запуталась в рукаве. Пришлось помочь маленькой моднице.

После прогулки время поскакало точно наш новый норовливый конь — Спайс. Родители проспали. Пришлось собираться впопыхах. Чуть форму мою не забыли. Мама даже не успела нормально уложить волосы, все волновалась в дороге из-за этого. Папа вел авто и странно широко улыбался, подбадривал меня, подмигивая в зеркало заднего вида. Малышка булькала на своем языке песенки, а я морально готовился к соревнованию.