Сидящие в багги головорезы были полны решимости прийти на помощь своим коллегам на борту флуггеров.

После опустошений, произведенных в трапперских рядах снайперами, на каждом из этих багги оставалось по двое боеспособных мужчин. Не так много. Однако высокотемпный пулемет MG-27 стоил десятерых бойцов с обычными автоматами…

— Ложись! Ложись, я сказал! — скомандовал по рации Ветеран. — Весь огонь концентрировать на пулеметчике! Слышите? Весь!

Сам он со своего дуба еле различал спину пулеметчика сквозь клочья дымовой завесы. Ветеран выстрелил несколько раз, но расстояние было слишком большим — всё мимо, мимо. Увы, он не мог замерить точную дистанцию до цели — из-за того же проклятого дыма!

Но Ветеран надеялся, что Алеша, более опытный и сметливый, чем его товарищи, сможет поразить супостата метким броском зажигательной гранаты или, если повезет, картечью из самопала.

Увы, надежды Ветерана не оправдались. Алеша был занят раненым, своим внучатым племянником Жужей, а остальные мужики поспешили истратить гранаты на второй четырехколесный багги — эта цель оказалась ближе к ним и представлялась более соблазнительной.

И Ветеран, и Илья Беличья Гроза, и несколько деревенских с самопалами вели по пулеметчику беглый огонь. Но тот был будто заговоренный!

Словно бы чувствуя, что ему уже не уйти живым с этого зловредного пастбища, Ганс Мюльде — так звали пулеметчика — обрел несгибаемую решимость дорого продать свою никчемную жизнь.

Ему некуда было возвращаться — траппер не мог похвастаться ни семьей, ни домом. Однако Ганс был убежден: это так неправильно, так не по-пацански — умереть от рук неграмотных, вонючих дикарей из леса!

Преисполняясь возмущением и ненавистью к обстоятельствам, которые привели его сюда, Ганс давил и давил на спусковой крючок, благо лента была трехсотзарядная.

Пули высвистывали над песчаной отмелью роковую песнь смерти. И не было никого, кто решился бы в те мгновения приподнять голову над землей. Казалось, только пошевелишься — и всё, всё…

— Ну что же вы, ребята?! Ну сделайте же что-нибудь! — кусая ногти от досады и бессилия, ныл Ветеран в своем «кукушкином гнезде».

Но никто не отваживался вступить в единоборство с непобедимым MG-27.

Исход боя решили тщедушные пастухи Аврыло и Чиж, о которых все и думать забыли.

Это их, дикарей в черных лохматых шапках, презирал, снижаясь на флуггере, Свен Халле.

Это они сделали вид, что пали под воздействием парализующего импульса с борта флуггеров, чтобы усыпить бдительность трапперов («Где это видано? Стадо — и без пастухов!»).

На самом же деле обморок обоих пастухов был плодом чистого, хоть и небескорыстного артистизма.

У каждого под мерлушковой папахой имелся защитный шлем, набранный из нескольких слоев густой металлической сетки. Ее выдрал для них из воздушного фильтра потерпевшей крушение авиетки всезнающий Ветеран. Именно эти самодельные шлемы сделали парализующий импульс бессильным!

Меж тем, и Аврыло, и Чиж тоже располагали настоящими пистолетами. Они были вручены им накануне Ветераном и происходили из его личных оружейных запасов.