И в дикой чаще, вымершего леса,

Под ноги ведьме, бросили ее.

И девочку пленившая старуха,

Ее страданьем услаждая слух,

Проклятия, шептала ей на ухо,

Чтоб огонек души ее потух.

Но верила принцесса во спасенье,

И рыцаря любимого ждала!

И даже тени не было сомненья,

Что он придет, не побоится зла.

И рыцарь шел, скрипели его латы,

Туда, где свет — во власти темноты!

Туда, где грома мечутся раскаты,

И чахнет мир, без светлой доброты.

На голос сердца, устали не зная,

Решительно шагая напролом,

Шептал во тьму, — Спасу тебя родная.

Мечом, врубаясь в цепкий бурелом.

А мертвый лес под чарами старухи,

Проснулся и зловеще заскрипел,

Цепляясь в ноги оплетая руки,

Он уничтожить рыцаря хотел.

А голос милой слышался все тише,

А значит, время нет передохнуть,

Она жива, пока любовью дышит,

И он сражался, продолжая путь.

Лишь иногда, когда сгущались тени,

А голос милой слышен был едва,

Он приклонял уставшие колени,

Шептав молитвы праведной слова.

И становилось чуточку светлее,

И голос милой делался сильней,

Но насмехалась ведьма только злее,

Над беззащитной жертвою своей.

Иглой терновой протыкала кожу,

Бессонницей моря и тошнотой,

Твердила ей, — «его я уничтожу!"

И мир твой станет, тёмный и пустой.

Но не сломили девочку страданья,

Шептали ее губы вновь и вновь,

Дано влюбленным это испытанье,

Чтоб укрепить их вечную любовь!

И в это верил рыцарь на болоте,

Что увязал, но, не сдаваясь, шел,

Конец пути, и силы на исходе…

Но он прорвался! он ее нашел!

И вспыхнули глаза его любимой,

Слезами и надеждою искрясь,

Пылали купиной неопалимой,

Святого чувства больше не таясь.

Его глаза же, яростью пылали!

Ведь близость к милой, силы придала.

И по врагам ручьем от острой стали,

Как кровь сочилась черная смола.

Но плющ с лозой, стянули его латы,

А черный дуб в объятиях сдавил,

И ведьма злая, не боясь расплаты,

Над ним смеялась и лишала сил.

Но, не сдаваясь смерти и разлуке,

Влюбленные до боли, до крови,

Тянули их израненные руки,

Стараясь дотянуться до любви.

И сорвалась слезинка и разбилась,

Из глаз принцессы о кору сосны,

Той, что заклятью ведьмы покорилась,

И стала стражем мертвой тишины…

Её сухие трещинки впитали,

Любовь души и нежность доброты,

И пробудились сосны! и восстали!

Во имя света, против темноты!

И разлетелись, каркая вороны,

И змеи в страхе расползались прочь,

Дождем из игл осыпали кроны,

Исчадий зла, что породила ночь.

И лес воспрял от этого набата,

Каштан и ясень морок отряхнул!

И старый дуб, вздыхая виновато,

Колдунью от принцессы оттолкнул!

И ведьма, проклиная час восхода,

Попятилась от утренней зари,

И, оступившись, рухнула в болото,

Зловонные пуская пузыри…

И лес затих, и только птичьи трели,

Из крон высоких нежно раздались,

Сухие ветви вдруг зазеленели,

И в чащу звери, робко подались…

Влюблённые что лес освободили,

И возвели любовь на пьедестал,

Смеялись и в объятиях кружились,

И купол радуги над ними расцветал…

Пусть эта сказка, всех добром согреет!

Не нужно в горе, опускать глаза!

Для тех, кто любит, борется и верит,

Творятся в этом мире чудеса.