— В Британии никогда не будет рабов, — продолжил Годалминг, — но те, кто остаются «теплыми», естественно, станут служить нам, как прекрасная Бесси сегодня послужила мне. Позаботься об этом, а то кончишь кем-то вроде полкового водоноса.

— В Индии я знал водоносов, которые были лучше многих известных мне людей.

Флоренс пришла к Чарльзу на помощь и отправила обоих обратно к гостям. Уистлер рассказывал о последних новостях своей продолжающейся распри с Джоном Рескином, жестоко высмеивая критика. Благодарный за предоставленную возможность уединиться, Борегар встал около стены, наблюдая за представлением художника. Тот, привыкший быть звездой полуночников Флоренс, явно обрадовался прекращению суеты из-за помолвки Борегара. Пенелопа затерялась где-то в толпе.

Чарльз снова задумался о том, правильную ли дорогу выбрал — и даже насколько решение о помолвке принадлежало действительно ему. Он пал жертвой заговора, имевшего целью поймать его в ловушку женственности и с блеском обставленного где-то между китайским чаем и кружевными салфетками.

Лондон, куда Борегар вернулся, сильно отличался от того города, который он покинул три года назад. Над камином висела патриотическая картина: пухлая Виктория, вновь обретшая молодость, и принц-консорт, с огромными усами и красными глазами. Неизвестный создатель парадного портрета не представлял угрозы для превосходства Уистлера. Чарльз Борегар служил своей королеве и теперь полагал, что должен служить и ее мужу.

Дверной колокольчик прозвучал тогда, когда американец сделал удивительное предположение, возможно, не слишком подходящее для преимущественно женского общества, касательно давнишнего расторжения брака своего заклятого врага. Раздраженный помехой, он возобновил рассказ, в то время как Флоренс, сама раздосадованная тем, что Бесси сейчас не могла исполнять свои непосредственные обязанности, поспешила к двери.

Борегар заметил, что Пенелопа сидит впереди и мило смеется, притворяясь, что поняла инсинуации Уистлера. Годалминг стоял за ее креслом, скрестив руки за спиной, его острые ногти оставляли углубления в мягкой ткани. Артур Холмвуд уже не был тем человеком, которого Чарльз знал до отъезда из Лондона. С ним приключился скандал, буквально перед возвращением Борегара. Как и Брэм Стокер, лорд выбрал неправильную сторону, когда принц-консорт впервые приехал в Лондон. Теперь же он доказывал свою верность новому режиму.

— Чарльз, — тихо сказала Флоренс, чтобы снова не прерывать Уистлера. — Тебя ждет человек. Из твоего клуба.

Она подала ему визитную карточку, без имени, с простой надписью: «Клуб „Диоген“».

— Такова природа моей работы, — объяснил он. — Принеси за меня извинения Пенелопе.

— Чарльз?..

Он уже вышел в прихожую, Флоренс пришлось идти следом. Чарльз взял плащ, шляпу и трость. Еще какое-то время Бесси будет слишком слаба, но он надеялся, что ради чести миссис Стокер служанка сможет проводить гостей, когда им настанет пора уходить.

— Я уверен, Арт отвезет Пенелопу домой, — сказал Борегар, тут же пожалев о своем предложении. — Или мисс Рид.