Я и не заметил, что меня и Холли Стэнсфилд – так ее звали – окружила растущая толпа взрослых. Не заметил и того, что нас сфотографировали десятки раз. Снимок Эрин Кук потом опубликовали в «Хэвенс-Бэй уикли» и в нескольких газетах покрупнее, в том числе «Уилмингтон стар-ньюс». Эта фотография в рамочке до сих пор хранится у меня в одной из коробок на чердаке. На ней маленькая девочка сидит на руках странного гибрида человека и собаки с двумя головами, одна из которых свешивается на плечо. Девочка протягивает руки к своей матери. «Спид график» Эрин идеально запечатлел тот самый момент, когда мама упала перед нами на колени.
Все это уже подернулось туманом, но я отлично помню, как мать выхватила у меня девочку, а отец сказал: Парень, я думаю, ты спас ей жизнь. И еще я помню ясно и отчетливо, как девочка, глядя на меня большими синими глазами, прошептала: «Ох, бедный Хоуи, у тебя отвалилась голова».
Лучший газетный заголовок всех времен гласит: «ЧЕЛОВЕК КУСАЕТ СОБАКУ». «Стар-ньюс» дотянуться до идеала не смогла, но все-таки не ударила в грязь лицом: «СОБАКА СПАСАЕТ ДЕВОЧКУ В ПАРКЕ РАЗВЛЕЧЕНИЙ».
Знаете, какое мстительное желание возникло у меня первым? Вырезать статью и отослать Уэнди Киган. Скорее всего я бы так и сделал, если бы на фотоснимке Эрин не напоминал утонувшую ондатру. Зато я отослал его отцу, который позвонил, чтобы сказать, как он мною гордится. По дрожи в голосе я понял, что он чуть не плачет.
– Благодаря Господу ты оказался в нужном месте в нужное время, Дев, – сказал он.
Может, благодаря Господу. Может, благодаря Роззи Голд или Мадам Фортуне. Может, оба приложили руку.
На следующий день меня вызвали в кабинет мистера Истербрука, обшитую сосновыми панелями комнату, стены которой украшали старые ярмарочные плакаты и фотографии. Особенно меня привлекла фотография мужчины в соломенной шляпе, с щегольскими усиками, который стоял рядом с аттракционом «Проверь свою силу». Закатав рукава белой рубашки, он опирался на молот, как на трость: круче не бывает. На вершине столба, рядом с колоколом, крепилась табличка с надписью: «ПОЦЕЛУЙТЕ ЕГО, ДАМЫ, ОН НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА».
– Это вы? – спросил я.
– Действительно, я, хотя и вел это глупое шоу лишь один сезон. Обманывать людей не по мне. Я люблю честную игру. Присядь, Джонси. Хочешь колу или что-нибудь?
– Нет, сэр. Спасибо. – По правде сказать, в желудке у меня плескался утренний молочный коктейль.
– Буду с тобой предельно откровенен. Вчера ты устроил этому шоу рекламу на добрые двадцать тысяч долларов, а я все равно не могу выписать тебе премию. Если бы ты знал… но это не важно. – Он наклонился вперед. – Что я могу, так это выполнить твою просьбу. Если она у тебя появится. Сделаю все, что в моих силах. Согласен?
– Конечно.
– Хорошо. Надеюсь, ты не против еще раз появиться с этой маленькой девочкой в образе Хоуи? Ее родители хотят поблагодарить тебя лично, но появление перед публикой – отличная реклама для «Страны радости». Решать, разумеется, тебе.
– Когда?
– В субботу, после полуденного парада. Мы поставим платформу на пересечении авеню Радости и Собачьего проспекта. Пригласим прессу.