Например, в фундаментальном (600 страниц) исследовании Петера Весселя Запффе «О трагическом» (1941) не попадается ни единого упоминания о скуке. Запффе затрагивает некоторые черты самого феномена, хотя и не называет его по имени. Можно лишь предположить, что скука представляется Запффе слишком обыденной и лишенной величия, по сравнению с категорией Трагического.
А между тем мы находим высказывания о скуке у выдающихся философов, таких, как Паскаль, Руссо, Кант, Шопенгауэр, Киркегор, Ницше, Хайдеггер, Беньямин и Адорно. О скуке писали великие Гёте, Флобер, Стендаль, Манн, Беккет, Бюхнер, Достоевский, Чехов, Бодлер, Леопарди, Пруст, Байрон, Элиот, Ибсен, Валери, Бернанос и Пессоа. Впрочем, этот перечень неполон, а тема столь широка, что круг обозначенных имен весьма условен. Кстати, нельзя не отметить, что все эти писатели и философы принадлежат, безусловно, к новейшему времени.
Скука и современность
Серен Киркегор пишет: «Боги заскучали, потому что они создали человека. Адам скучал, поскольку был один, и потому он создал Еву. С этого мгновения в мире возникла скука, она стала всеобъемлющей, поскольку людей становилось все больше». Лично я не взял бы на себя смелость высказываться о богах, но Ницше утверждал, что Бог заскучал на седьмой день. Он также утверждал, что боги и сами безуспешно боролись со скукой. Впрочем, я бы рискнул со всей уверенностью утверждать, что Адам, например, не скучал.
Скука — все-таки относительно новый феномен. Она связана, кстати, непосредственно с той самой мистерией, когда Адам и Ева вкусили от древа познания. А в раю не было места для скуки, поскольку все пространство заполняло присутствие Бога, который, казалось, находится так близко, что уже не приходилось размышлять над смыслом жизни — все и так было ясно. Точку зрения Киркегора разделяет, например, Генри Дэвид Торо: «Нет сомнения, что и самая скука и сплин, которые якобы исчерпали разнообразие и радости жизни, восходят еще ко временам Адама». Альберто Моравиа утверждал, что Адам и Ева скучали. Иммануил Кант считал, что Адам и Ева наверняка скучали, находясь в Раю. А Роберт Нисбет предполагает, что Бог сослал Адама и Еву из Рая и вышвырнул их в неведомое пространство, чтобы спасти их от скуки, которая царила в Раю».
Можно предположить, что определенные формы скуки существовали еще на заре истории. Например, я назвал бы «ситуативную скуку» — настроение, которое вызвано определенной суммой обстоятельств. А вот уже экзистенциальная скука характерна для новейшей эпохи. Впрочем, есть и исключения. Например, «Книга Екклесиаста, или Проповедника» начинается словами: «Суета сует — все суета…» А далее следует сентенция: «Что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем». Кстати, вполне вероятно, что Соломон, характеризуя свою эпоху, выступал скорее как пророк, чем диагност. И пастор Лёкен — герой романа Арне Гарборга «Усталые люди», — возможно, был прав, утверждая, что Ветхий Завет адресован прежде всего современному человеку.
В произведениях Сенеки встречается понятие taedium vitae — усталость от жизни. Сенека описывает ощущения, напоминающие современную скуку. Впрочем, так случается часто — можно найти и другие более ранние тексты, которые описали и предвосхитили феномены более поздних времен.