Мои черные волосы и глаза цвета воронова крыла.

– По его словам, – продолжила женщина, – каждые несколько поколений она напоминает о себе.

Кровь лавой разливалась по телу; я невероятно разозлился. Не уверен, что должен был испытывать подобную злость, но все равно хотел этого, потому что мне нужно было выплеснуть ее на кого-то.

Как мог человек оказаться таким слабым?

Я пытался понять ее. Мой отец был опасным мужчиной. Да, он угрожал ей, убил ее мужа, наверняка пугал тем, что навредит Рике, и все же…

Как можно так жить? В этом городе, у него под носом, зная, что твой ребенок растет без тебя всего в полутора километрах? Почему бы просто не украсть его на улице в пять, восемь, одиннадцать лет, а потом сбежать?

Шредер Фэйн обладал богатством и связями. Она хотя бы представляла, чего я натерпелся в том доме?

Однако потом я осознал, что, если бы не жил у Гэбриэла, то не смог бы помочь Бэнкс.

Но…

Взгляд Рики, озадаченно сдвинувшей брови, метался между нами.

– Ты была в больнице, – сказал я Кристиане, вспомнив голос и успокаивающие прикосновения ее рук к моему лицу.

У нее на глаза навернулись слезы. Резко втянув воздух, она шагнула ко мне, но я попятился, держа ее на расстоянии.

– Мать мне не нужна, – предупредил я. – Больше не нужна. – Затем я указал на Рику. – Однако она очень пригодится. Это ничего не изменит, просто не вставай между мной и ею.

– Черт, о чем он говорит? – спросила Рика у матери. Ее голос стал жестче. Она повернулась ко мне. – Дэймон?

– Говорил ведь тебе, что ты никогда от меня не отделаешься, – напомнил я ей. – Я всегда это чувствовал.

Девушка глянула на мать с явной тревогой на лице.

– Мама? Пожалуйста? В чем дело? Что происходит?

Двинувшись спиной вперед к своей машине, я не сводил с нее глаз.

– Мы будем править миром, Рика. – Я развел руки в стороны, широко улыбаясь. – Ты, Бэнкс и я.

Развернувшись, я пошел дальше, пока она пыталась мольбами растормошить Кристиану. Безуспешно.

Когда я отъехал от ее дома, Кристиана Фэйн все еще стояла на пороге и смотрела мне вслед. Только это она всегда и делала.

Надеюсь, ей хватит ума не предпринимать новых попыток сблизиться. Даже после смерти моего отца, исчезнувшего с ее пути, она не станет вдруг желанным гостем.

Я не очень хорошо реагировал на плохих родителей. Лучше Кристиане помнить об этом.

Отсоединив зарядное устройство, я поднял телефон. Подсветка экрана била в мои уставшие глаза, пока я просматривал оповещения, постепенно будившие меня на протяжении последних тридцати минут.

Гребаный Уилл.

Пропущенные звонки, эсэмэски, фотографии… Он веселился на славу в Рио.

Или Картахене. Я уже забыл, где именно.

Вот он на пляже. Вот он с… как-там-ее-зовут. Под солнцем, на песке, а не морозит свою задницу здесь, в январском Тандер-Бэй. Ест вкусные блюда, смеется.

За три месяца, минувшие с Ночи Дьявола, нам удалось заставить его завязать с наркотиками, но пить он не бросил. Пока мы с Майклом и Каем расслабились на время праздников и переключили внимание на свои дома, женщин и работу, Уилл сбежал и отправился путешествовать. Сказал, что ему нужно сменить обстановку. Однако, несмотря на долгое отсутствие и то, что на фотографиях он казался счастливым, я знал – мой друг продолжал катиться вниз по наклонной. Рано или поздно он окончательно потеряет равновесие и упадет.