Пауза…и у меня внутри пауза.

— Да… я так и сделаю. Скажу ей, что вылетаю по делам, и приеду выбрать вместе с тобой. Я тоже ужасно соскучился, безумно. Твой тур слишком затянулся…

Скривила губы и неслышно ударила ладонью по стене. Подождет, значит. Мама подождет. Конечно, она ведь уже мертвая, а ты нашел ей замену, родил нового ребенка, и все в твоей жизни теперь зашибись…И с каких пор ты начал мне врать?

Развернулась и пошла по коридору обратно в комнату. Это ощущение, что ты лишний, что ты мешаешь им жить. Потому что они счастливы, а ты — вечное напоминание о самом плохом и о человеке, которого хочется забыть навсегда. В доме уже нет портретов мамы на стенах…они аккуратно убраны. По одному. Медленно, но верно.

Набрала прямыми, как палки, пальцами номер Мухаммада.

— Да. Покупай билеты. Я приеду.

— Наше партнерство, Саид, подходит к концу.

Андрей сидел напротив Нармузинова и сжимал длинными пальцами чашку с кофе. Как изменился за эти годы. Из бандита стал политиком. Обелился. Теперь все по-правильному и по-честному. По закону.

— Вот это и вот это нашли в твоих фурах на границе. Фурах, которые пропустил я. Пропустил, доверяя тебе.

Положил перед Саидом фотографии с ящиками с оружием и боеприпасами. Саид взял одну из фотографий, рассмотрел и вернул обратно. На его смуглом лице не отразилось ни одной эмоции. Казалось, оно высечено из темного камня и мимика ему несвойственна.

— Наш уговор таким не был.

— Напомни, каким он был, Граф. Если память мне не изменяет, наркота и секс-трафик под запретом. Все остальное — на мое усмотрение.

— Не притворяйся, Саид, ты знаешь, что это касалось и оружия. Я не посмотрю на наши родственные связи и перекрою все пути для твоих грузовиков.

Нармузинов постучал пальцами по столу, и на них блеснули несколько массивных золотых колец.

— Твои люди, дорогой, досматривали фуры. Товар не прятали. Все на виду. Долгое время, дорогой, ты получал за эти перевозки миллионы и не жаловался, но, когда сюда влезли менты, которые копают под тебя после известного инцидента, мой товар вдруг стал вне закона.

Чуть подался вперед, и Андрей напрягся — сквозь холод просачивалась страстная и дикая натура оппонента.

— Оружие не для войны и не для террористов. Его поставляют в оружейные магазины. Все легально. Разберись с Зарецким не за мой счет, Граф.

Граф усмехнулся и включил что-то на своем смартфоне. Передал Саиду.

— Все законно? Там заснята продажа оружия человеку, который спустя три дня расстрелял студентов в метро. Из твоего ствола, который я ввез в страну. Какого хрена я должен подставляться?

— Это могло произойти с любым магазином. Скажи лучше, что сотрудничество со мной пятнает твою репутацию и мешает твоей политической карьере, Андрей.

— Мне придется заключить с тобой новый договор.

Переводит тему, смягчает удар. Дипломат хренов.

— Не придется!

Оба резко встали из-за стола.

— Мне не нужны твои линии. Я найду, как перевозить свой товар. Дочери привет передай.

И вышел из вип-комнаты закрытого клуба.

Это не была ссора. Нет, они слишком уважают себя, чтобы опускаться до ссор. Это война. Которая началась тихо и скромно и за пару лет набрала обороты и масштабы. Как снежный ком. Несмотря ни на что, они оставались врагами. Слишком много их семьи отняли друг у друга.