Председатель сцепил скулы.

— Послушайте, вы, наверное, не вполне осознаете, о чем идет речь…

— А о чем, действительно? Я так понял, о моих боевых воспоминаниях? На примере одного, отдельно взятого уголовного дела? Или о кампании по оказанию материальной помощи ветеранам района?

— Сука плешивая! — тихо пробормотал председатель.

— Что, что? — поинтересовался Сап Саныч. — Я не расслышал. Вы, кажется, хотели уточнить отдельные положения благотворительной акции вашего Совета?

— Сука старая! — повторил председатель, уже не шепотом, уже в полный голос. И посмотрел в глаза Сан Санычу.

Значит, так? Значит, игра пошла в открытую. Без реверансов! Значит, все можно называть своими именами? Тогда лучше на понятном им языке.

— Ты на меня, урка недозрелая, не зыркай, — спокойно сказал Сан Саныч. — И зубками от злости не скрипи. А то ненароком сотрешь клыки до самых десен и нечем станет тюремную пайку хавать. Придется на жидкий продукт переходить. Который для авторитетного вора не в масть.

— Ах ты гнида!

— А ты что думал, «шестерка», что я твоего пахана испугаюсь? Что затрясусь мелким бесом и из рук его поганых отступную приму? Пусть даже не деньгами, а квадратными метрами. Так не приму. Потому что не надо. Ни к чему мне лишние жилищные метры. Мне, в перспективе, двух аршин за глаза. Тех, которые всем совершенно бесплатно положены. Уяснил?

— Дурак ты, дед! Тебе эти аршины райскими кущами покажутся. Если мы за тебя всерьез возьмемся.

— Это я не спорю. В этом деле вы мастаки. Только едва ли у вас что получится. Человек я старый, болезненный, чуть что в обморок падаю. Или с сердечным приступом. Так что особо вам на мне не разыграться. Не по возрасту мне с вами задушевные беседы вести.

— А это мы посмотрим.

— Пугаете?

— Предупреждаем. Или через два дня ты, дед, примешь наши условия или…

— Что или?

— Увидишь. Если успеешь…

— Все?

— Все!

— Ну тогда большое спасибо вашему Совету от лица ветеранов МВД и меня лично, — душевно сказал Сан Саныч.

— Чего? — насторожился урка-председатель.

— Не чего, а за что. За заботу о нуждах и чаяниях бедствующих пенсионеров. За самоотверженную работу в сфере распределения и перераспределения принадлежащих им материальных благ. И еще за душевный разговор.

— Шут гороховый!

— А вы все-таки подумайте о моем встречном предложении, — напомнил Сан Саныч.

— О каком это?

— Об улучшении жилищных условий ветеранов нашего района…

Спустя два дня Сан Саныча вызвали в жэк. По поводу задолженности по внесению коммунальных платежей.

— Дронов? — строго спросила жэковская бухгалтерша.

— Дронов, — честно признался Сан Саныч.

— Что же вы, гражданин Дронов, вытворяете! А еще пожилой человек.

— Вообще-то я уже давно ничего не вытворяю. И именно по той самой причине, о которой вы сказали выше.

— А какая была выше? — не поняла бухгалтерша.

— Та, о которой вы упомянули ранее.

— Что вы такое говорите? Что вы меня путаете. Тут все! — психанула бухгалтерша. — И почему вы шесть месяцев не платите за квартиру? Вам что, закон не писан!

— Здесь какая-то ошибка. Я не имею привычки задерживать с оплатой, — попытался разъяснить истинное положение дел Сан Саныч.