Машину Марка так же удалось продать, как и мотоцикл. А вот дом смотрели, но брать такую махину пока не было желания у покупателей. Но судя по всему, Марку до недвижимости было плевать. Он стал идти на поправку. Медленно, через слезы и крики, но научился опираться на руки. Иногда даже сам работал на ноутбуке, который привезла ему в палату, даже пытался делать какие-то заказы, пусть и мелкие, но пыхтел, стиснув зубы.

Врачи давали хороший прогноз, но чувственности в конечностях пока еще не было.

– Дело времени, – заверял то ли себя, то ли меня Марк, когда помогала ему с массажем. Благо сейчас истерик он не закатывал. Терпел и мое присутствие рядом с собой, и все манипуляции.

Что ж, я была согласна, главное – мы видели прогресс! Врачи ействительно делали много разных процедур. Своими бы руками я столько не намяла, а тут к нам в палату приходил специально обученный человек, который творил чудеса, иначе я сказать не могу.

– Мил, – послышался голос сквозь пелену.

– А? – вскидываю голову и чувствую, как перед глазами все плывет.

– Ты бы отдохнула, – Марк смотрит на меня настороженно.

– Да, похоже, надо…

Последняя неделя выдалась особенно трудной, новый проект, сроки и желание как-то отвлечься, дали свои плоды. Головная боль стали моими спутниками.

Выключив компьютер и положив его на тумбочку, медленно поднялась на ноги. Главное не делать резких движений.

– Мил, если ты упадешь, я даже поднять тебя не смогу… – шепчет Марк.

– Я не упаду, – улыбаюсь, – Лев Константинович говорит, что падать мне придется долго, слишком высоко залезла.

Беру полотенец и плетусь в небольшую ванную комнату, которая находится в палате. Расходы по лечению и проживанию вяла на себя фирма, в которой мы с Марком работает. Вот уж точно с начальником повезло, даже жаловаться грех.

Быстро ополоснувшись и переодевшись, выхожу из душа и долго рассматриваю себя в запотевшее небольшое зеркало, провожу рукой по стеклу и вглядываюсь в бесконечно уставшие серые глаза, в осунувшееся лицо с острыми скулами и бледными щеками. Под глазами сини мешки, которые не убираются даже долгим снов и дневным кремом.

Сейчас та девушка, что смотрит на меня – мало похожа на Милку. На не была запуганной, в ней был виден стальной стержень. Но она оказалась совершенно не готова к событиям в своей жизни. Эта девушка до сих пор пытается переварить то, что с ней произошло.

Вздохнув, отпрянула от зеркала и резко повернулась. Нога как-то сама собой поехала в сторону, а я потеряла равновесие. Вроде бы и не лила воду, а капли все собрались в небольшую лужицу, которая и стала причиной моего последующего падения. Я даже ойкнуть не успела, как рухнула на пол, больно ударившись локтем и коленями.

– Мила! – раздался крик из-за двери, потом непонятный грохот. У меня в глазах от страха потемнело сразу!

Неловко поднявшись, я шипела от боли, но пыталась устоять на подвернутой ноге, которая сразу же отдавалась болью. И совсем! Я совсем не ожидала, что дверь в ванную комнату резко откроется, а на полу окажется Марк.

– Жива! Жива! – он хаотично рассматривает меня и… ползет на руках. Вперед, ко мне. Чтобы осмотреть, чтобы понять, что со мной случилось.