В гостях у Ирочки я провёл два с половиной часа. Мы пили чай с тортом, который я заказал заблаговременно. Он тоже был большим, но на нём уже было написано по-английски: – «Я люблю тебя, моя прекрасная королева.» В этот вечер я не только читал стихи, но и рассказывал о том, как пересыпаю движки, настраивая их и отлаживая таким образом, чтобы они работали с максимальной экономичностью. В общем мне было о чём рассказать, ведь событий за полторы недели произошло немало и все были, по большей части, очень приятными и вполне радостными. Эльвире Михайловне я точно понравился ещё и своими хорошими манерами, а не одним только чтением стихов. Потом я вежливо раскланялся и помчался домой. Ну, а поскольку в этот день огородом занимался отец, мама сидела в зале, превращённом в портняжную мастерскую, за швейной машиной, то я почти до темна качался и отрабатывал все боевые приёмы, которые только когда-либо изучал. Делал я это довольно часто, но результатов пока что не было заметно.

Закончился май месяц и вот, третьего числа я стоял в очереди в кассе, чтобы получить свою первую зарплату, пусть и всего за две недели. С водил мы с Жекой уже срубили по полторы сотни на нос и никто не был в обиде. Из-под меня все «Шишиги» действительно выкатывались, как новенькие, и уже не жрали бензин, как оголодавшие слоны. К тому же двигатели работали просто безупречно и водители это мгновенно оценили, но у меня уже постепенно вызревал коварный план на счёт того, как сбивать шабашки прямо на рабочем месте. Правда, приводить его в исполнение я не торопился. Когда наступила моя очередь засунуть голову в окошко кассы, то я даже удивился, когда кассирша отсчитала мне сто восемьдесят семь целковых. Даже у Жеки вышло меньше, хотя всё правильно, ведь у него был четвёртый разряд. После этого мы пошли в столовую на двадцать минут раньше и в фойе я увидел весьма странную картину. Какая-то женщина чуть ли не со слезами на глазах предлагала работницам купить чудесный шелк на платье, а те шарахались от него, как от огня, а она чуть ли не восклицала:

– Девочки, это же настоящий китайский шелк. Вы же знаете, что Китай прекратил свои поставки. Берите, ведь дёшево же.

– Да, ну тебя, Максимовна! – Восклицали работницы – Из этого шелка ни в одном ателье города нам платье не пошьют. Он то ли бракованный, то ли ещё какой, только наши швейные машинки его либо рвут, либо в кучу собирают.

Попросив Жеку взять обед и на меня, я подошел к столу, за которым сидела женщина и посмотрел на шесть рулонов разного цвета. Ткань была просто неописуемой на вид. На всякий случай я поинтересовался у неё:

– Максимовна, а вам не сказали, сколько он весит? Та оживилась и ответила:

– Пятьдесят восемь грамм квадратный метр, а ты что, хочешь с получки взять отрез матери на платье? Я спросил:

– Почём? Женщина вздохнула и ответила:

– Его уже по второму разу уценили и я позарилась. Всего пять тридцать метр, молодой человек.

От услышанного я чуть на задницу не ляпнулся. Это же был шелк наивысшего качества, пятьдесят восемь грамм на квадрат, более тонкого просто не найти. Подумав, я спросил: