Сталин кивнул, де, понятно, всё будет. Ну, посмотрим. А пока доклад закончен, можно сесть и послушать остальных. Послушал. Усмехаюсь, какие всё-таки хитрованы. Локальные успехи по сдерживанию немцев как-то невзначай приписывают себе. Никто из тандема соседей, Кузнецов и Жюков, не упоминает, что коммуникации противостоящих им группировок я периодически разоряю. Ага, проходили! У победы много отцов… зато жаловаться мастера.

— К сожалению, Западный фронт забрал у меня 9-ый мехкорпус с лучшим генералом, — тон товарища Жюкова сдержан и где-то мужественен и стоек. Как бы он, невзирая на трудности, справляется со сложнейшими задачами.

Не испытываю желания спорить, только насмешливо хмыкаю. Однако этого хватает для возникновения паузы.

— Хотите возразить, товарищ Павлов? — Сталин еле заметно ухмыляется в усы. Даже ему, не профессиональному военному ясно, что товарищ Жюков сморозил.

— А что тут возражать, товарищ Сталин? — намереваюсь встать, но Сталин еле заметным движением руки останавливает. Экий я царедворец! Уже малейшие жесты патрона улавливаю.

— Товарищ Ж-жуков, — бля, чуть не сказал «Жюков», — заголил мне фланг на сотни километров. А теперь жалеет полуразгромленный мехкорпус, в котором и танков почти нет. У меня линия фронта из-за него и Кузнецова увеличилась в два с половиной раза, а он мне окруженцев своих отдать жадничает.

Жюков багровеет, но сдерживается. И не потому, что такой крепкий, а просто возразить нечем. Не блажить же, как на базаре.

В целом я его понимаю. Вот только я граблю чужих бандитов, а он хочет обнести соседа. Попытка ведь не пытка, а вдруг Ставка переиграет и отдаст корпус Рокоссовского обратно. А тот уже за мой счёт вооружён, обучен, снабжён. Бойцы не просто обстрелянные, они успешную наступательную операцию провели. У них чувство победителя рождается. От такой боеспособной единицы кто откажется? Кстати, именно поэтому я им так мало танков дал. Не приросли они ещё к Западному фронту. Вот когда дорастут до армии, там уж о корпусе никто не вспомнит. Тогда и танки получат.

Что-то мекал Кузнецов, я его уже не слушал. О своём думал, пока меня не дёрнуло. Вдруг. Чего?! Смысл сказанного Мехлисом ускользнул, однако глубоко царапнул даже на периферии сознания.

— Что вы говорите, Лев Захарович? Простите, не уловил.

Мехлис недовольно зыркает, но повторяет предложение.

— Давайте назначим командующим Северо-Западным фронтом товарища Павлова?

— Шутить изволите, Лев Захарович? — осведомляюсь я.

Мехлис выпучивает глаза.

— Ви против, товарищ Павлов? — нейтрально интересуется Сталин.

— Конечно, против, — смотрю на вождя удивлённо. — Нет, если задаться целью обезглавить и дезорганизовать Западный фронт, то да. Но вроде мы здесь не для того, чтобы работу армии рушить.

Мехлис багровеет. По лицу Сталина понимаю, что нужны подробности. Надеюсь, только для Мехлиса.

— Работу любой организации можно уподобить механизму. И что будет с механизмом, например, с автомобилем или… — бросаю взгляд на стену, где висит диск настенных часов в обрамлении цветков, лепестков и листиков, — ну, вот хотя бы с часами, если вытащить из них какую-нибудь важную деталь? А что такое командующий фронтом? Архитектурное украшение для фронта, как те цветочки вокруг циферблата, или всё-таки важная деталь?