«Опять бардак, — подумал Штирлиц. — А ведь хотел просто попить пива! В этой Германии все не как у людей…»

Штирлиц вздохнул, встал, подошел к радиоприемнику. Радио Берлина, охрипнув от чревовещаний доктора Геббельса, передавало спортивные новости. Штирлиц покрутил ручку громкости, заглушив ржание Айсмана.

Репродуктор, подрагивая мембраной, бодрым молодцеватым фальцетом бубнил:

— Сегодня в семнадцать тридцать по Берлинскому времени состоится футбольный матч на кубок «Седьмая улыбка Евы Браун» между нашими любимыми командами «Морские львы» и «Небесный эдельвейс».

— Айсман! Ты любишь «Морских львов»? — спросил Штирлиц, возвратившись в кресло.

— Не пробовал, — всхрапнул Айсман, поглаживая колени Элены.

— Как я тебе нравлюсь, Штирлиц? — вызывающе помахала ножкой голая Эльза на столе. — Лучше мой стриптиз, чем тот, который видел Айсман?

— Не люблю стриптиз, — сознался морально устойчивый Штирлиц. — Люблю футбол.

— О! — воскликнул Айсман. — Женский футбол — это хорошо! Помню в Мадриде там были такие клевые телки! У одной во время игры порвались трусы. Весь стадион оборжался!

— Какой женский футбол? — поморщился Штирлиц. — Ему предлагают сходить на матч, а он хочет какие-то трусы!

— Отличная идея! — вскочил Айсман. — И как она пришла к тебе в голову? Я бы не додумался! А за кого будем болеть?

— Не знаю. Давай подкинем десять пфефингов, — Штирлиц всегда называл немецкие пфенниги по-разному, всенародно объясняя это презрением к мелким монеткам, а на самом деле потому что не мог запомнить это слово. — Если орел — «Небесные львы», решка — «Морской эдельвейс».

— Монетка есть? — спросил Айсман у Элены. — О, отлично!

Он подкинул монету и полез доставать ее из-под дивана.

— Скоро там? — поинтересовался Штирлиц.

— У, черт! — запыхтел Айсман. — Я, кажется, застрял.

Женщины с радостным визгом, как будто они этого долго ждали, бросились к ногам Айсмана.

— А-а-а! — орал тот, отбрыкиваясь, и в конце концов вылез пыльный и озадаченный.

— Не нашел. Но, по-моему, это был орел.

— Элена! — скомандовал Штирлиц. — Достань!

Девушка полезла под диван. Айсман с вожделением разглядывал ее стройные ножки и белые трусики.

— Что хорошо в женщинах, так это их нижнее белье, — шепнул он на ухо Штирлицу.

— Фу, — сказал Штирлиц. — Эй, под диваном! Сколько там пофингов?

— Десять пфеннигов!

Элена вылезла из-под дивана.

— Возьми себе на мороженое, — сказал добрый Штирлиц.

— А как лежало? — волновался Айсман, проявляя профессиональное любопытство. — Орлом или решкой?

— Кажется, орлом.

— Я же говорил! — воскликнул обрадованный офицер. — И стоило проверять!

— Значит, — решил Штирлиц, — болеем за «Морских львов». Предлагаю сделать флаг.

Он поднял с пола юбку Эльзы, которая, сидя на столе, болтала ногами.

— Это, пожалуй, нам подойдет.

Айсман залез на окно, сорвал шторы, отодрал карниз.

— Древко для флага, — пояснил он.

Они раскрасили юбку в цвета любимой команды. Штирлиц свернул из жести огромный рупор. Айсман принес из туалета две мотоциклетные цепи.

— А с вами можно? — попросилась Гретхен, поправляя прическу перед разбитым зеркалом на стене.