Изабель тянется к моим рукам.
— Ну, довольно, — мать уже сердится. — Прекрати цепляться за сестру. Все это означает просто, что ты будешь веселиться при дворе в Лондоне, пока мы с армией будем брести туда через весь Дорсет. Ты в Вестминстерском дворце будешь выбирать одежду из королевского гардероба, пока мы тащимся по грязным дорогам.
Сундуки с одеждой и дорожные сумки переносят на корабль.
— Не уходи, — шепчу я. — Не оставляй меня со злой королевой и ее сыном.
— Как я могу отказаться? — спрашивает она. — Не зли ее, делай, что тебе велят. Увидимся в Лондоне. Там мы будем вместе. — она находит для меня улыбку. — Подумай только, Энни, ты станешь принцессой Уэльской.
Ее улыбка погасает, и мы мрачно оглядываемся на остальных.
— Мне пора идти, — говорит она, потому что мать нетерпеливо окликает ее.
Вместе с нашей сводной сестрой Маргарет и двумя фрейлинами она идет вдоль набережной к маленькому кораблю. На сходнях она оглядывается и поднимает руку. Будет ли она страдать от морской болезни? Не думаю, что это беспокоит кого-то, кроме меня.
Глава 2
Харфлер, Франция, март 1471
Ветер держит нас в гавани, хотя мы должны были отплыть еще две недели назад. Моя свекровь, королева Маргарет проявляет отчаянное нетерпение, и каждый рассвет застает ее на набережной, спорящей с капитанами ее флота. Они уверяют, что мы не можем выйти в море из-за сильного ветра, который дует в сторону суши; но тот же самый ветер задерживает вторжение короля Эдуарда, который ожидает в порту Фландрии, такой же бессильный, как и мы.
Оказывается, в изгнании он не тратил время зря. Пока мой отец высаживался на берег Англии, выпускал из Башни короля и восстанавливал Ланкастеров на престоле, пока он объявлял о моей свадьбе с принцем Эдуардом, побежденный король Эдуард занял денег, нанял армию и флот и теперь, как и мы, ждет попутного ветра, чтобы вернуться в Англию. Поскольку его жена Элизабет родила в святилище мальчика, его друзья и сторонники утверждают, что это знак Божий, призывающий всех восстать против моего отца. Так что теперь мы должны поспешить, чтобы высадиться в Англии и поддержать отца при вторжении Эдуарда Йорка. Нам надо опередить короля Эдуарда, его верного брата Ричарда, его друзей и флот. Это необходимость, а не вопрос выбора, но неутихающий мощный ветер дует нам навстречу. За шестнадцать дней, проведенный нами здесь, он не ослабел ни на минуту; и все это время королева кричит на капитанов, с тревогой глядит в бледное лицо своего сына и на его сжатые кулаки, и смотрит на меня так, словно я могу стать тяжким грузом для ее корабля в бурном море.
Теперь она сожалеет, что ждала во Франции дня нашей свадьбы. Она думает, что мы должны были отплыть сразу и вторгнуться вместе с моим победителем-отцом. Тогда мы уже были бы в Лондоне и принимали бы клятвы верности. Но она не доверяет отцу, как не доверяет и мне. Она задержалась, чтобы увидеть, как я вступлю в брак с ее сыном; она хотела показать отцу, что прикалывает меня, как драгоценный залог, к своей шляпке, чтобы лишить его шансов на отступление. Только наш брак и моя окровавленная простынь могли уверить ее, что ни он, ни она не изменят договору. И, честно говоря, она желала задержаться. Она хотела посмотреть, удастся ли отцу захватить Англию, прежде чем расплатиться с нами своим драгоценным сыном. Теперь из-за своей задержки она оказалась в ловушке на другой стороне Узкого моря, и колдовской ветер дует ей в лицо изо дня в день.