— Король Джордж! — отвечают они.
На самом деле, они готовы верить всему, что говорит мой отец.
— Уорик! — отец выкрикивает свой боевой клич, и они ревут в один голос: — Уорик!
Глава 10
Дартмут, Девон, апрель 1470
Мы едем со скоростью мулов, которые тянут носилки Изабель. Отец отправляет разведчиков следовать за нашей отступающей армией, и они сообщают, что Эдуард не преследует нас. Отец считает, что он ленивый дурак, и вернулся в теплую постель к своей королеве. Мы не спеша едем в Дартмут, где нас уже ждет корабль отца. Мы с Изабель стоим на пристани и смотрим, как заводят на борт лошадей. Стоит жаркий апрельский день, море спокойно, как озеро, а в воздухе кружатся и кричат белые чайки; ветерок с берега приносит приятный запах водорослей в сетях, развешенных для сушки, с привкусом соли и дегтя. Погода почти летняя, и отец обещает нам приятное плавание.
Последним по трапу проходит черный Миднайт. Ему надели на голову мешок, так что он не может видеть ребристый трап и воду внизу. Но он знает, что его ведут на корабль. Он много раз переплывал море, он уже дважды участвовал в десанте на берег Англии. Он опытный конь, ветеран многих сражений, но сейчас он ведет себя, как пугливый жеребенок, шарахаясь от трапа, вставая на дыбы и разгоняя людей копытами; наконец, его помещают в сеть подъемника, и переносят на борт, пользуясь его беспомощностью.
— Я боюсь, — говорит Изабель. — Я не хочу плыть.
— Иззи, море спокойное, как пруд. Мы скоро будем дома.
— Миднайт чувствует что-то плохое.
— Нет, с ним все в порядке. Просто он не слушается. И он уже на корабле, он в своем стойле ест сено. Пойдем, Иззи, мы не можем задерживать корабль.
Но она не хочет идти, она тянет меня в сторону, когда мать с фрейлинами направляются к трапу. На корабле поднимают паруса, выкрикивают команды и ответы. Дверь лучшей каюты открыта для нас. Джордж проходит мимо, равнодушный к страхам Иззи; отец отдает последние приказания кому-то на пристани, и моряки начинают вытягивать веревки из больших железный колец на набережной.
— Мое время слишком близко, мне нельзя плыть.
— Все будет хорошо, — уговариваю я. — Ты будешь лежать на кровати в каюте, словно у себя дома.
И все же она трясет головой.
— Что, если они насвищут нам ветер?
— Кто?
— Королева и ее мать, ведьма. Ведь ведьмы умеют вызывать ветер? Что, если они насвищут ветер, и мы попадем в бурю?
— Они не смогут сделать ничего такого. Они обыкновенные женщины.
— Ты знаешь, что она может. Она никогда не простит нам смерть своего отца и брата. Так сказала ее мать.
— Конечно, она ненавидит нас, но она ничего не может сделать. Она не ведьма.
Внезапно отец оказывается рядом с нами.
— Быстро на борт, — говорит он.
Иззи пугается:
— Я не могу.
Он смотрит на нее, свою старшую любимую дочь; и хотя она держит руку на своем разбухшем животе, и ее лицо бледно, как мел, он смотрит на нее жесткими карими глазами, как будто она ничто для него, просто препятствие между ним и его новым планом. Затем он оглядывается на берег, словно ожидая увидеть развевающиеся штандарты королевской армии, галопом летящей к пристани.