— Нет, я имел в виду другое, — смутился По. — Я имею ввиду литературное влияние. Если, скажем, уместно такое сравнение — кого можно назвать русским Байроном?

Ишервуд посмотрел на юношу и затрясся от смеха.

— Откуда в России возьмутся Байроны? Невежественная страна, глупый народ. Моя кухарка до сих пор не может понять, что мясо следует жарить с кровью. Хаггис она называет "няней", а пудинг — запеканкой! Я живу в России уже двадцать лет. Все эти двадцать лет два раза в месяц я хожу покупать сигары в одну и ту же табачную лавку. Заметьте — хозяин не удосужился выучить ни одного слова по-английски!

— Но такого не может быть, чтобы в России не было литераторов, — не унимался По. — Вы сами мне говорили, что в России уважают поэтов. Помните, когда мы плыли с вами из Кронштадта? Ну, пишут же в газетах, наконец.

— Я не читаю русских газет, — отрезал доктор. — А про уважение к поэтам я говорил исключительно со слов своих русских знакомых. Мне вполне хватает Шекспира и Поупа, Байрона, наконец. Байрон был гений, которого невозможно превзойти! Все говорят о лорде Байроне — в Британии, во Франции, в Пруссии. Я уже начал привыкать, что о нем говорят и в невежественной России, но если о нем заговорили в Новом Свете, то это уже помешательство. Любой лентяй говорит о преследующем его роке, вместо того чтобы заняться достойным делом!

— Вы считаете, что представителям других национальностей писать стихи не следует? — процедил Эдгар сквозь зубы, осматривая кружку. Кажется, там оставалось еще изрядное количество пива…

— Не только стихи, но и прозу. Зачем американцам писать книги, если их проще везти из Англии? Всего каких-то сорок дней — и вы получаете настоящий шедевр — вместо дурных романов о жизни индейцев.

Я не жалею, что оскорбил доктора. Единственное, чего мне жаль, так это само пиво, которое следовало допить, а не плескать в его самодовольную физиономию. В лицо доктора можно было запустить и кружкой — она довольно массивна, вряд ли бы разбилась. Но что уж теперь… Пиво пролито, дверь в Английский клуб для меня закрыта. Осознаю, что в чем-то Ишервуд прав. Зачем американцам писать романы, да еще и посвящать их своей родине? У нас, в Америке, нет почвы для написания книг. Исторический материал скуден. Нет старинных замков, в которых столетия подряд томятся призраки прекрасных дам или их палачей; нет безумных поступков; безрассудства, дающего пример для горячих сердец. О чем же писать?! Об английских каторжниках, сосланных в Новый Свет? О гугенотах, вынужденных покидать Францию после отмены Нантского эдикта? Это вам не рыцари, идущие на подвиги ради Прекрасной Дамы или, в крайнем случае, на освобождение Гроба Господня от сарацин. Это всего-навсего люди, желающие спасти свои никчемные жизни или желающие обрести богатство.

Сегодня в Европе превозносят романы Джеймса Фенимора Купера. Его издают в Лондоне, Париже. Думаю, причина такой популярности — любопытство европейцев, в большей степени — англичан, в отношении их бывшей колонии. Персонажи мистера Купера — картоны. Описание природы — неправдоподобны, а диалоги героев приторны до смешного. Его индейцев легко отыскать в любом второразрядном романе. Простая подмена, когда седовласого благородного герцога превращают в благородного лысого индейца! А Ункас, юный герой, он же — последний из могикан? Этот индеец словно бы вышел из школы для проповедников! Мне приходилось видеть индейцев наяву, а не на страницах книг, чтобы сказать о том, что этот персонаж нереален!