Так он провел несколько часов, мотаясь от дома одного знакомого к другому, время от времени останавливаясь, чтобы заправиться, купить еще пива или сигарет. Он курил почти непрерывно.

Некоторое время он провел у знакомых в Брайтоне, а потом уехал. Он отметил, что миновал брайтонский пост полиции штата Мичиган. У 23-го шоссе он остановился возле универмага и купил две пачки сигарет. Подобно многим курильщикам, он считал, что если будет покупать только по паре пачек, а не по целому блоку, то станет курить меньше. Именно перед универмагом он приметил мальчика – потом выяснилось, что это был Шон Мур. Мальчик был одет в бежевую тенниску, серые шорты и голубые кроссовки, сидел на бордюре рядом с велосипедом и тянул содовую из бутылки. Стройный, белокурый и привлекательный, он показался Рону его идеализированным «я». Рон описал Шона как «славного малого, каких редко встретишь». Шон показался ему одиноким. Несколько минут Рон сидел в джипе, наблюдая за мальчиком.

Затем Рон свернул на другую дорогу, размышляя о том, не съездить ли на уик-энд в Цинциннати. Или, может быть, в Энн-Арбор… но он не знал короткой дороги туда. Он снова вернулся к Брайтону, к дороге, ведущей к 23-му шоссе, и тут заметил Шона на велосипеде и узнал в нем симпатичного мальчика, которого видел возле универмага. Рон остановил джип в тридцати футах от Шона и пошел вслед за ним.

– Эй, давай поговорим! – окликнул Рон мальчика. Шон остановился. Они беседовали не больше минуты: Рон спросил, ведет ли эта дорога к Энн-Арбор. Неожиданно он резким тоном велел Шону идти за ним и пригрозил ножом. У Рона и вправду был нож, но он остался в джипе.

Испугавшись, Шон последовал за ним, объясняя, что ему нельзя задерживаться надолго. Рон положил руку на плечо мальчика. Оставив новенький велосипед Шона на обочине, Рон завел машину. Сначала он направился на юг, затем развернулся и двинулся на север. Он пытался завести разговор, расспрашивая мальчика о школе.

Между Флинтом и Сагино он решил отправиться к охотничьему домику – ключ он попросил у хозяев заранее. Рон заявил, что считает Шона другом, и потому не беспокоился, что мальчик сбежит – даже когда они заезжали за сигаретами в еще один магазин. Рон подождал в джипе, пока Шон отлучался в туалет. Когда Рона спросили, не задумывался ли он, каково было в то время родителям Шона, он ответил: «Такая мысль мне даже в голову не приходила».

Охотничий домик был обставлен по-деревенски, в нем имелись единственная спальня и кухня на задней веранде. В домике Рон выпил еще пива, курил сигареты и марихуану и дал попробовать затянуться Шону. Он позволил Шону подержать в руках свое заряженное ружье 22-го калибра и дробовик. Затем Рон открыл консервы и разогрел их на плите. Они спали на двухъярусной койке, вдвоем устроившись внизу. На следующее утро у Рона началось зверское похмелье, усиленное мескалином и валиумом, которые он постоянно принимал. Шон спросил:

– А вы точно отвезете меня обратно и не тронете?

– Точно, – подтвердил Рон. – Если бы я хотел, я бы давно с тобой что-нибудь сделал.