Однажды в детстве Лиззи незаметно приблизилась к бабушке сзади, когда Альтея осматривала поврежденные растения после нежданного, аномально позднего заморозка. Девочке было тогда не больше семи, однако инстинктивно она поняла, что надо вести себя как можно тише. Завороженная необычайной сосредоточенностью на лице бабушки, Лиззи наблюдала, как та, опустившись на колени перед почерневшими кустиками базилика, водила над ними своими мозолистыми ладонями. Потом принялась что-то бормотать — какие-то полные нежности слова, которых Лиззи не могла различить. Первый раз она увидела воочию, как действует дар ее бабушки — и больше уже не могла этого забыть. Как не забыла и того, что наутро те же самые растения были уже зелеными и крепкими, без малейших следов подмерзания.
Это был самый потрясающий талант Альтеи — способность поднять к жизни почти что мертвую траву или цветок всего лишь прикосновением да несколькими ласковыми словами. Да еще какое-то поистине сверхъестественное умение выращивать в скупом климате Новой Англии то, что в принципе не могло там произрастать. Слухи о необычайном садоводческом таланте Альтеи тогда вовсю полнили Сейлем-Крик. Кто-то списывал это на магию, кто-то — на строгое следование лунному календарю. Но, как бы то ни было, все дружно признавали тот факт, что неплодородная каменистая земля «Фермы Лунных Дев» ни в чем не может отказать Альтее Лун.
Кто будет заботиться об этой земле теперь, когда Альтеи нет на свете?
Вопрос этот больно кольнул Лиззи, когда она пошла с бокалом с шардоне в гостиную. Вскоре земля перейдет к кому-то другому. И дом, и старый сушильный амбар, и засеянные целебными травами поля, и аптечная лавка ее бабушки — все это уйдет из рук ее семьи и окажется в распоряжении чужаков. Лиззи всегда, конечно, знала, что рано или поздно такое случится — что Альтея однажды умрет и с их родовой фермой понадобится что-то делать. Она просто не задумывалась о том, как именно все это будет выглядеть или что ей самой придется с этим разбираться.
Надо будет определиться с материальной стороной дела, найти риелтора, готового организовать дистанционную продажу имения, затем связаться с агентом по недвижимости, чтобы разобраться с содержимым дома. Там нет ничего особо ценного. Но что делать с личными вещами Альтеи? С ее одеждой, любимыми книгами? С многотомным собранием семейных записок, что бабушка держала под замком в своем читальном закутке? Она что, и впрямь готова просто отдать все это в руки незнакомому человеку? А если нет — то кому это все останется? Уж, разумеется, не ее матери, из-за безбашенности которой как раз и стали рушиться еще стоявшие костяшки домино.
Впрочем, Ранна — это вообще совсем другая история. Причем история, на самом деле так и не получившая конца, поскольку много лет об этой женщине никто и ничего не слышал.
Лиззи оцепенело застыла, примостившись на подлокотнике дивана, — опустошенная, не способная уже на гнев, огорошенная переживаниями нынешнего дня. Солнце за окном начало садиться, проскальзывая в проемы и щели между беспорядочно разбросанными крышами Манхэттена — точно как на тех открытках сепией, что выставлялись в киосках для туристов. Уже три месяца, как она сменила свою крохотную мансарду на квартиру в «Восточной башне», но все никак не могла привыкнуть к открывающемуся отсюда виду. Равно как и к прочим достоинствам, сопровождавшим ее новое фешенебельное жилье. Люк уверял, что она быстро врастет в свое окружение — однако сейчас, обведя глазами комнату, Лиззи по-прежнему воспринимала все чужим. И мебель, и искусную отделку стен. Даже отражение, что глядело на нее сейчас из потемневшего окна, казалось, принадлежало кому-то другому — незнакомке,