У него хватает забот и без глупых змей. Вчера Ригеллион до поздней ночи изучал диспозицию, рассылал вокруг Владеки разъезды, намечал линии сегодняшнего наступления. Немало хлопот доставили обозы — одна из групп цреке отстала от основного каравана, в результате чего целых пять возов амуниции пропали в неизвестном направлении.

А в третьей дивизии вспышка сыпного тифа — колдуны-фельдшеры уже с ног сбились. Все из-за проклятых вшей! В Серой Земле-то эту шестиногую тварь давно истребили, но в недоразвитой Ларии солдаты завшивели почти мгновенно. Надо будет потребовать у Мурока, чтобы сделал что-нибудь с этой заразой — житья же нет, вся армия чешется!

Похоже, змеи наконец добрались до цели. Их повелительница задрожала всем телом, ее рука забегала по бумаге, спешно зарисовывая минные поля Рокат-Каста. Ригеллион угрюмо нахмурился — проклятые рокушцы умудрились окружить свою крепость практически непроницаемым кольцом подземной смерти.

Однако безопасный проход все же обнаружился.

Снаружи послышались звуки отдаленных взрывов. В такт им закричала Альбракия — тонко, с надрывом, словно раздираемая на части.

– Мои змеи, повелитель Ригеллион! — жалобно посмотрела на маршала колдунья. — Они гибнут! Они гибнут на этих проклятых минах!

– Исключительно по собственной неосторожности, — процедил Ригеллион. — Но это даже к лучшему — чем больше мин они обезвредят, тем проще будет нам.

– Но им же больно!.. им больно!.. они умирают!.. Я чувствую их боль!.. я чувствую все, что чувствуют они!..

– Лучше ведь змеи, чем люди, верно?

– Типичная логика человека… Змеи с вами не согласятся, повелитель Ригеллион!

Ригеллион Одноглазый смерил Альбракию недобрым взглядом, и та гневно побледнела, едва не сломав карандаш. Питон поднял плоскую голову, его холодные глаза уперлись в того, кто осмелился рассердить любимую хозяйку. Из клыкастой пасти вырвалось сдавленное шипение.

Альбракия погладила фамиллиара по голове, исподлобья поглядывая на главнокомандующего. Она бы с удовольствием использовала своих змей для чего-то более полезного, нежели обезвреживание минных полей, но — увы! — такой возможности нет. Чешуйчатое войско пришлось собирать уже здесь, в окрестностях Владеки, а Рокуш не может особо похвастаться ядовитыми рептилиями — всего два вида, да и то не здесь, а в северных болотах.

Так что личная армия Альбракии состоит по большей части из безобидных ужей и полозов.

– Почему бы вам не использовать этих насекомых-переростков? — ядовито прошипела колдунья.

– Цреке? Цреке работают по своим собственным схемам. Я понятия не имею, что там Мурок вложил в их хитиновые головенки, но подчиняться моим командам он их точно не обучил. И я не могу понять, что такого особенного в этих рептилиях? Что за беда, если часть из них погибнет?

– Как вы можете так говорить, повелитель?! – вспыхнула Альбракия, гладя питона. — Да вы посмотрите только, как красивы эти создания!

– Красота?.. Красота субъективна — ее каждый понимает по-своему.

– Ну, так говорят только уроды, — криво усмехнулась колдунья.

Ригеллион Одноглазый потемнел лицом, губы сжались в ниточку. Альбракия испуганно притихла. Не следует шутить с огнем — Четвертый Маршал достаточно терпелив и рассудителен, но если все же вывести его из себя…