Нейман улыбнулся. Начальница все-таки проявила интерес к его деятельности! И написала именно то, что ему хотелось бы написать самому, если бы не имидж. Не к лицу предводителю движения «Против семейного насилия» призывать свою паству закрывать глаза на это самое насилие. Могут обвинить в коррупции: мол, а что, чиновник высокого ранга имеет право бить жену?

Поразмыслив, он отправил Крысопету личное сообщение: «Кристина Петровна, это вы? На связи Нейман».

Ответ пришел незамедлительно: «Добрый вечер, Владимир Валентинович! Как вам нравится этот базар?»

«Совсем не нравится, но не знаю, как его остановить».

«Сейчас попробую. Прошу добро на ненормативную лексику».

«Ненормативную лексику разрешаю. Выполняйте!» – отстучал Нейман и снова улыбнулся.

Кристина с удовольствием перенимала от него солдафонский стиль речи. Владимир Валентинович старался избавиться от годами накопленных армейских штампов, а начальница будто подбирала за ним. Все чаще он слышал от нее «так точно», «докладываю» вместо «говорю», «не могу знать», «никак нет», «начнем движение». А когда она сказала «укажите длинные инициалы» вместо «напишите имя и отчество полностью», Нейман посмотрел на нее с немым восторгом – этот перл она явно считала с его подкорки.

И в этом Владимир Валентинович видел тайный знак, что он ей небезразличен…

А вот и комментарий: «Ну вы и курицы! Верите всякой ерунде! Неужели нельзя пережить, что кто-то может быть счастливее вас?»

«Тонкий ход», – отправил он новое личное сообщение.

Как романтично переписываться по Интернету!

«Посмотрим на реакцию. Что поделываете, капраз?»

«Так, отдыхаю».

Нейман хотел, чтобы суши стали сюрпризом. Готовил он для нее, для Кристины. За годы одинокой жизни он прекрасно освоил поварское искусство. А японской кухней просто увлекся. И ему очень нравилось кормить Кристину, на каждом дежурстве он старался побаловать ее чем-нибудь вкусненьким. Тем более что Владимир Валентинович подозревал: начальница питается одними йогуртами и фруктами.

Он закрутил суши с помощью специальной циновки, дал коту еще кусочек рыбы и снова взглянул на экран. На Кристину отреагировали двое, в том духе, что жена мэра имеет такое же право на защиту, как жена алкоголика.

«Если она об этом просит! – отписал Крысопет. – И вообще, какая помощь от вашего кудахтанья? Только страшные закомплексованные дуры смакуют чужие семейные неурядицы! Своих потому что нет!»

В ответ какая-то дама написала вполне здравый пост, что Доре Иосифовне положение не позволяет выносить сор из избы. Зато общественный резонанс в Интернете напугает ее мужа, и в страхе за свою карьеру он прекратит рукоприкладство.

«Наш мэр не бьет жену! Это абсолютно точно! А если вам совсем тошно видеть их семейное счастье, утешайтесь тем, что Комиссарова толстая!»

«Надеюсь, Дорик меня простит», – тут же получил он личное сообщение.

«Надеюсь…»

«Сделала все, что могла».

«Отличная работа».

«Спокойной ночи, капраз».

«Спокойной ночи».

Он отключился. Набраться, что ли, наглости и признаться Кристине по Интернету?

Нет, не нужно ее смущать.

Его будущее уже было. Остается только благодарно улыбаться в ответ на последние улыбки судьбы, не пытаясь овладеть ею.