– Ну, вот мы и дома! – объявил Эль Гарро, перешагивая высокий порог, больше похожий на корабельный комингс.

Сотников следом за ним вошел в большой холл с высоким сводчатым потолком. Судя по всему, жилище Эль Гарро было вырублено прямо внутри утеса. Олега как художника сразу привлекли несколько темных гравюр в тяжелых металлических рамах, висевшие на каменных стенах. Это были портреты пожилых мужчин, облаченных в мантии и круглые шапочки. Непременными атрибутами портретов были разнообразные инструменты, лабораторные колбы, книги и свитки.

В холле стояло несколько кожаных кресел, за узкими окнами виднелись заснеженные вершины гор.

– Располагайся. – Широким жестом Эль Гарро указал на кресла, подмигнул мартышу. – Кристобаль, позови Мушкетона!

Мартыш мяукнул что-то и заковылял к одной из дверей в дальней части холла. Олег, усевшись в заскрипевшее кресло, проводил его задумчивым взглядом. Если все произошедшее он мог хоть как-то объяснить, исходя из тех знаний, что имел благодаря школе и каналу «Дискавери», то мартыши не укладывались ни в одну из возникших в похмельном мозгу Сотникова гипотез. Они были… галлюцинацией, плодом воображения, химерой, порожденной больной фантазией сумасшедшего, но никак не реальностью.

Видимо, вид у Олега был настолько ошалелый, что Эль Гарро, посмеиваясь, сказал:

– Амиго, я очень тебе советую расслабиться. Принимай действительность такой, какая она есть на самом деле, – и все. Поверь, все, что ты видишь, так же реально, как твоя привычная жизнь. Тебя же не удивляет английский мраморный дог, приносящий хозяину тапочки, а мартыши, согласись, выглядят гораздо менее экстравагантно. Да, черт возьми, гораздо менее!

Он опять расхохотался, и Олег, глядя на своего нового знакомого, тоже робко улыбнулся, но тут в холле появился Мушкетон с подносом, на котором стояли два высоких серебряных бокала или, скорее, кубка, и Сотникову опять стало не до смеха. Всякий раз, когда он смотрел в большие карие глаза мартышей, его охватывала невольная дрожь.

– Выпьем, амиго! – рявкнул Эль Гарро, подхватывая кубок. – Это чудесное вино приготовлено из особого красного винограда, растущего на южных склонах Цадского хребта. Его выдерживали в бочках из мраморного дуба в течение сорока лет! Твое здоровье, и хранит тебя Пресвятая Дева!

Сотникову ничего не оставалось, как взять кубок, чокнуться с капитаном и кивнуть.

Вино было… хорошим. Терпким, пряным, насыщенным фруктовыми ароматами, густым и жгучим. Наверное, именно такое вино пили Грей и Ассоль на палубе «Секрета», стоя под алыми парусами. Олег даже пожалел, что пробовать этот напиток ему приходится в столь необычных обстоятельствах, когда организм терзает похмелье, а голова разрывается от боли и впечатлений.

– Сейчас тебе станет лучше, амиго! – оскалил в улыбке почерневшие от вина зубы Эль Гарро.

Он был прав – по телу Сотникова разошлась волна тепла, исчезла дрожь, и пропало ощущение опасности, возникшее еще утром. «В теле такая приятная гибкость образовалась», – вспомнил он фразу из какого-то мультфильма и улыбнулся капитану: