— А как же? Он так и указал: продаются только постройки, другое имущество, холопы, пашенные земли, разные угодья — все тебе. Так я и не претендую, холопы — дело наживное.
— Слушай, Осьма. Вот, ты сюда семью перевезти собираешься… Представь себе, что кто-то их по дороге из Суздаля перехватит так, как ты наших изгоев предлагаешь перехватить. Как это тебе?
— Ну, во-первых, я из Ростова, а не из Суздаля. Во-вторых семья у меня уже в Турове. А в-третьих… чего ты хочешь-то? Тут уж, куда не кинь, везде клин. Для изгоев легкой судьбы не бывает. Самое лучшее, если в холопы угодят, но могут разбойникам попасться или зверью. Могут просто с голоду помереть или от болезни, но это долго, раньше до них кто-нибудь добраться успеет. Совесть тебя мучает? Ну, возьми их к себе в крепость! Только тогда каждый день жди: либо нож в спину, либо яд в еду. Я их судьбу менять не предлагал, я предлагал на их беде нажиться.
— Что ты сказал? Ты что, б…дь, сказал…
— Уймись, парень…
— С-сволочь, это ты мне… — Мишка сел на постели, перед глазами поплыло, преодолевая тошноту он сунул пальцы в рот и высвистал сигнал: «Тревога, все ко мне!»
— Стой, ты что делаешь, парень!
— Ур-рою, падла… — Мишка попытался опереться рукой на край постели, но ладонь соскользнула и он свалился на пол. — Не прикасайся ко мне!
Не обращая внимания на мишкино сопротивление, Осьма подхватил его и уложил обратно.
— Да что ж ты творишь, парень? Разве ж можно так?
Мишка снова попытался свистнуть, но рот наполнился тягучей слюной и у него ничего не получилось.
— С-сука брюхатая, сейчас ты у меня наживешься…
За дверью послышался топот ног и дедов командный рык:
— Стоять! Я кому сказал? Всем назад, я сам разберусь!
— Я тебе разберусь, старый хрыч! — Возник на фоне общего шума голос Настены — Совсем очумели мужики. А вы чего здесь? В кого стрелять собрались? Пошли вон!
Что-то пробубнил молодой голос, кажется, Дмитрия, в ответ снова рыкнул дед:
— Он старшина, а я сотник! Вон отсюда!!!
Мишка снова, уже понимая, что дед никого к нему не допустит, попытался свистнуть, но Осьма прижал его руки к постели, потом обернулся к двери и закричал:
— Коней Агеич, да зайди ты, наконец, не уймется никак твой Лис!
Вместо деда в горнице появилась Настена.
— А ну, отпусти парня! — Рявкнула она на Осьму. — Прочь руки!
— Да он сам же себе навредит, гляди, как его корежит.
— Не навредит! — Настена обернулась назад и кого-то там схватила. — А ну, поди-ка сюда!
Мишка от изумления даже забыл о тошноте — Настена тащила деда в горницу за бороду!
— Вы что тут устроили? Я что, вас все время в разум возвращать должна?
— Да отпусти ты, дурища! — Дед безуспешно пытался высвободить бороду из пальцев Настены. — Ох, Ядрена М-м-м…
Настена коротко двинула свободной рукой и дед скрючившись, начал оседать на пол.
— Я тебя отпущу! Я тебя так отпущу — неделю в нужнике ночевать будешь! — Лекарка выпустив бороду деда, повернулась к Осьме. — А ты, торгаш…
Осьма не стал дожидаться продолжения и подхватив лавку, многозначительно подкинул ее в руках, перехватывая для удара. Мишка заскреб пальцами по стене пытаясь дотянуться до висящего над постелью пояса с оружием.