– Потом реки стали мельчать, а болото начало высыхать… – медленно проговорила Амалия. – Вот, значит, почему он хотел купить Синюю долину? Чтобы никто ненароком не обнаружил труп?

Зимородков кивнул.

– Когда вы раскопали ту старую историю, им сделалось не по себе. Еще хуже стало, когда Любовь Осиповна во всеуслышание объявила, что знает, где находится Натали… Гаврила, хозяин «Бель Вю», передал ее слова Фомичеву, и подельники решили заставить ее замолчать навсегда. Однако, несмотря ни на что, вы не оставляли свои поиски. Позже Фомичев с Краснодеревщиковым пытались все свалить на Севастьянова – узнали от почтмейстера, что к тому приходят странные письма с угрозами, решили сделать так, чтобы он повесился.

– А… – протянула Амалия. – Так вот почему последняя записка была написана от руки. Ее уже не Егор Галактионович писал, а они. И веревку они же в доме Степана Александровича повесили… Умно!

– Потом вы нашли Егора Галактионовича, который окончательно сошел с ума, и подельники решили, что теперь они в безопасности. Мол, старик убил, и точка. Но вы так и не поверили, что именно он убил Натали…

– Маврикий Алпатыч объяснил, при чем тут Петька-браконьер? – спросила Амалия. – Ведь не случайно же он нашел кошелек с деньгами в то время, когда произошло убийство художника. Наверняка они сами ему подбросили.

– Да, – кивнул Зимородков. – Это был их запасной вариант, родственники хотели, чтобы на него пало подозрение, если что. И мировой судья Нарышкин, который тогда был вынужден исполнять обязанности судебного следователя, действительно поверил, что Петька убил Петелина. Однако Петька был далеко не так глуп и, мне думается, догадался, почему ему вдруг попался набитый деньгами кошелек. Вообще-то по данному поводу Маврикий Алпатыч был не слишком откровенен, на нем и так много всего… Но все-таки я спросил у него, правда ли, что Петька сам попал в трясину, а не кто-то толкнул его туда. Фомичев стал морщиться, плакать… Сказал, что ничего точно не знал, но подозревал, что там не обошлось без Гаврилы. И с Натали… Он очень мучился, что ему пришлось ее убить.

– Да, – со смешком ответила Амалия. – Настолько, что пожертвовал на церковь ровно две тысячи рублей. Точь-в-точь столько же, сколько и предок мирового, некий Кирилл Семеныч Нарышкин, когда тоже убил женщину.

– Вы догадались? – поразился Александр Богданович. – Невероятно!

– Только сейчас, – вздохнула Амалия. – Мелкие детали, знаете ли… Но при раскрытии преступления ничего не бывает важнее их.

– Это замечательно, – искренне промолвил Зимородков. – Я имею в виду, как все оказалось связано между собой. Фальшивая пятерка купца оказалась в сюртуке, который проходил по совершенно другому делу, а когда вы искали Домбровского, то услышали фамилию портного, которая помогла вам раскрыть первое дело. И, если бы не вы, вполне возможно, что мы бы никогда не узнали правды… Скажите, я могу сделать что-то для вас?

Амалия немного подумала.

– Да, – сказала она. – Мой дядя очень мне помог с обоими делами. Если можно, устройте ему какую-нибудь награду. Анну или Станислава. И еще одно… – Она замялась. – Юноша, сын Фомичева, тоже помогал мне. Именно он отыскал тело Натали. И тайком последовал за мной и дядей в ту ночь, когда мы с Казимиром забрались на склад. Возможно, я плохо знаю людей, но готова поклясться, что Антоша совершенно ничего не знал о делах отца.