– Женщина всегда найдет, за что убить другую женщину, – вполголоса заметила Амалия, когда официант удалился. – А мы точно знаем, что одна из убийц – женщина.

– Хм, – отозвался неунывающий Казимирчик, – если ей сорок пять, как сказал дворник, а у нее, допустим, муж лет на двадцать моложе… – Он положил себе в рот кусочек дичи и зажмурился от удовольствия. – Да, так о чем я? Словом, муж… тэк-с… в общем, дорогая племянница, ей придется мстить всем женщинам моложе тридцати. Горы трупов! Чемоданов не хватит, честное слово. Шкляревский[37] со своими романами отдыхает!

– Вам бы все шутить, дядюшка, – вздохнула Амалия, – а ведь это – очень серьезное дело. Думаю, одна я с ним все-таки не справлюсь, потому что сейчас должна начаться самая рутинная часть работы – опрос знакомых, установление круга возможных подозреваемых, тех, кто имел что-то против Харитонова или Лебедкиной… – Она поднялась с места.

– Ты куда? – спросил Казимир с набитым ртом.

– Пошлю Зимородкову телеграмму, – отозвалась Амалия. – Пусть рекомендует мне надежного человека в московском сыске. Я передам ему это дело, и пусть он им занимается. Но можете мне верить – фальшивомонетчиками тут и не пахнет.

Что касается Казимира, то ему было в тот миг наплевать на всех фальшивомонетчиков в мире, потому что он блаженствовал. Больше всего на свете он любил хорошо поесть, выпить чего-нибудь приятственного и отдохнуть душой (и не только) в компании хорошенькой женщины. Сейчас он чувствовал, что на него снисходят покой и умиротворение, ибо то, что он ел, было достойно всяческих похвал. Поэтому он даже не заметил, как Амалия исчезла.

«СРОЧНО ПРОШУ РЕКОМЕНДОВАТЬ МНЕ НАДЕЖНОГО ЧЕЛОВЕКА В МОСКВЕ ДЛЯ ПЕРЕДАЧИ ЕМУ ДЕЛА О ПЯТИ ЖДУ ОТВЕТА В ГРАНД-ОТЕЛЕ АМАЛИЯ».

Молодая женщина оплатила телеграмму, сунула кошелек обратно в сумочку и покинула телеграф.

По правде говоря, она могла послать телеграмму с рассыльным отеля, но ей не хотелось, чтобы кто-то оказался в курсе ее дел. Особая служба научила Амалию ценить секретность и соблюдать ее везде, где только возможно. Поэтому она взяла извозчика и сама отправилась на телеграф. А обратный путь до отеля, где остановились она, Антоша и Казимир, наша героиня решила проделать пешком. Больно хороша была погода, и солнце заливало Москву потоками золотых лучей.

– «Вестник Петербурга»! Сударь, купите «Вестник Петербурга»! – кричал где-то впереди мальчишка-газетчик.

– Не слушайте его, сударь! Берите «Новое время»! – возражал его вихрастый конкурент.

– Сенсационные подробности об адвокате Тизенгаузене! – надрывался первый. – Грандиозный скандал в столице! Купите, не пожалеете!

Амалия замедлила шаг, и первый мальчишка, заметив это, тотчас подбежал к ней.

– «Вестник Петербурга», сударыня! Прошу!

Он получил гораздо больше того, что стоила газета; кроме того, дама разрешила ему оставить сдачу себе, и мальчишка-газетчик, счастливый, убежал.

Амалия присела на скамью и стала читать заинтересовавшую ее статью. Как всегда, репортеры ее старого знакомого, а ныне короля желтой прессы Верещагина были в ударе. Строки тонули в многоточиях, риторических вопросах, восклицаниях и разъехидственных намеках. Автор негодовал, возмущался, брызгал слюной, захлебывался гневом и обличал. «Как он смел? – восклицал надежно укрытый псевдонимом писака. – Как мог наш знаменитый адвокат Тизенгаузен, надежда и опора, гроза прокуроров и обвинителей, отправиться в веселый дом! Где его застукали сразу с двумя – нет, вы подумайте только, двумя девицами, Зизи и Мими! Одна из которых (Зизи, она же по паспорту Агриппина Селедкина), между прочим, несовершеннолетняя! Но – хвала богам, поблизости оказался некий бдительный гражданин С., который и довел до сведения редакции распущенность знаменитого адвоката. Позор! О времена, о нравы!» В заключение автор, как водится, посыпал голову виртуальным пеплом и предостерегал молодежь от губительного разврата. Не ходи, мол, в веселый дом, дорогой читатель, если тебя там могут застукать!