Раздвинув шкуры, в шатер вошел верховный шаман.

– Как ночевал, Сарыж? – спросил он и, не спрашивая разрешения, уселся на подушки. Поглядел на жен муразы, и те мгновенно покинули шатер.

– Нормально спал. А ты?

– Я плохо. Пришли ночью проповедники Худжгарха. Два седых мерха со стертыми клыками и сладким языком. Сидят у общинного костра и смущают народ.

– Возьми да прогони, – равнодушно ответил вождь. – В чем дело?

– А дело в том, что не смог их прогнать. Только хотел отдать приказ прогнать, как у меня отнялся язык. Представляешь!

– Ну тогда пусть болтают, – ответил мураза. – Может, и эти поговорят и уйдут.

– Не уйдут, вождь. Утром пришли шаманы племени чибар. Между ними будет состязание. Смотреть пойдем?

– А как же! – оживился мураза. – Когда начнут?

– Да прямо сейчас и начнут.

Вождь вскочил:

– Пошли, Фарыж, нам все равно надо будет выбирать, на чью сторону встать. Так встанем на сторону сильного.

– Мы однажды уже выбрали не ту сторону, – проворчал шаман. – И ошиблись.

– Бывает, – спокойно ответил мураза. Он первым покинул шатер и направился к общинному костру. Там столпилось несколько десятков орков и их жен. Детишки носились вокруг, желая пролезть поближе к четырем оркам, сидящим у костра, но их то и дело отгоняли подзатыльниками. Два старых орка не обращали внимания на шаманов, которые стояли по другую сторону костра. Один из стариков, широкий в кости, с лицом, изрезанным шрамами, говорил с собравшимся:

– Дух мщения, братья, страшен только тем, кто нарушает заповеди Отца. К тем, кто живет по закону чести, он милостив. Для тех, кто упорствует, укоренившись во зле, Худжгарх станет врагом, и горе им. К тем, кто раскается, он протянет свою руку милости. Есть ли среди вас больные, которых ваши шаманы не могут исцелить? Те, кто хочет проверить силу и милость посланника Отца?

Орки взволнованно переговаривались, обсуждая слова старика. Его боевые шрамы внушали уважение. Нагрубить ему или посмеяться над словами ветерана орки не смели. Не позволяли традиции. Оттого и странно было, что проповедовал им не ученый шаман, а простой воин.

– Ты лжешь, старик, – сказал ему пришлый шаман, невысокий, молодой, но уже заплывший жиром.

Его напарник, наоборот, худой и сгорбленный, со злым, колючим взглядом не вмешивался в разговор и рассматривал собравшихся.

Старик даже не удостоил шамана взглядом.

– Если есть больные и они хотят, чтобы Худжгарх их исцелил, подходите сюда, – повторил он.

Несколько рисок ничего не происходило. Затем, расталкивая толпу, к старику пробилась женщина. Она держала на руках мальчика, худого и болезненного на вид.

– Это мой сын. Прошлым летом лорх переломал ему ноги. Наши шаманы пытались его лечить, но, видимо, кости срослись неправильно и он не может ходить. Шаман вновь их переломал, но теперь его ноги гниют. – Он откинула тряпку, которой укрывала ноги маленького орка, и показала гниющие раны.

Старик кивнул.

– Может, уважаемые гости племени, говорящие от имени Отца, смогут исцелить мальчика? – спросил он, обращаясь к соперникам.

Двое шаманов посмотрели на ноги мальчика.