Повисла пауза. Глинн и Гарза переглянулись. А потом — медленно, создавалось впечатление, что даже через боль — Глинн встал с инвалидного кресла, сделал пару шагов и, схватившись за стол для поддержки, без посторонней помощи добрался до пустующего кресла и опустился в него, слегка поморщившись.

— Боже мой! — выдохнул Гидеон.

— Да. Я чувствую, как с каждым днем крепну и выздоравливаю. И это стало результатом моей грубой и эгоистичной попытки самолечения. Сейчас над лекарством работают одни из лучших умов мира. Они смогли размножить лотос и расшифровать последовательность его ДНК, и теперь это всего лишь вопрос времени, когда они выделят и синтезируют содержащиеся в нем активные вещества. Это уникальный организм, эукариот, очень древний. Очевидно разновидность миксогастрид или слизевиков, которые часть своего жизненного цикла проводят в виде единственной клетки, а другую — в виде сложного многоклеточного организма. Ученые уверены, что в конечном итоге они решат эту задачу.

— Я рад за тебя, — ответил Гидеон ровным тоном.

Молчание.

— Гидеон, я должен перед тобой извиниться.

Гидеон молчал.

— Я несу ответственность за эту катастрофу. И прошу у тебя прощения за то, что… невозможно простить.

— Невозможно простить, — повторил Гидеон.

— Да. Всю вину я беру на себя…

Внезапно, ярость, разочарование, все чувства, которые он сдерживал на протяжении последних нескольких недель, пытаясь оставить их в прошлом, вырвались на свободу.

— Ты, эгоистичный ублюдок! — бросил он с клокочущей горячностью, вскочив с кресла и нависнув над Глинном, бессознательно сжимая кулаки. Гарза шагнул между ними, но Глинн жестом велел ему оставаться на месте.

— После того, как ты облажался с тем метеоритом, потопил корабль и убил более ста ни в чем не повинных людей — ты смеешь говорить такое?! Нормальный человек мог бы сделать из этого выводы. Пересмотреть свои приоритеты. Возможно, даже обрести немного смирения и сдержать свои амбиции. Но не ты. Ты слишком эгоистичен и всегда и всюду уверен в своей правоте. Ты не видишь своих собственных недостатков и не хочешь понимать основополагающей непредсказуемости событий! О, ты — чемпион, когда речь заходит о разработке плана действий. Но твою систему планирования вряд ли можно назвать непогрешимой. Ты слишком высокомерный, чтобы признавать свои неудачи. На этот раз, вместо того, чтобы потопить корабль, ты уничтожил остров! Ты убил существо, последнее в своем роде, и спровоцировал исчезновение целой расы! Ты стал причиной гибели еще нескольких человек. И вот ты здесь: снова, — он набрал полную грудь воздуха и выдохнул: — Да пошел ты!

Гидеон застыл на месте, тяжело дыша и глядя на Глинна. Лицо мужчины оставалось, как обычно, нечитаемым. Пустым. Но потом он медленно побледнел, его лицевые мускулы дрогнули.

— Еще одним прекрасным доказательством всего этого, — сказал Гидеон, почти спокойным голосом, — служит то, что случилось с Амико. Последнее, что я о ней слышал, это то, что она отправилась в Патагонию. После этого она пропала без вести.

— Мы пытаемся ее найти, — тихо отозвался Глинн. — И хотим ей помочь.