— Да что вы ее слушаете! — перебила ее незнакомка. — Я же говорю — она ко мне в карман влезла! Вытащила вот этот кошелек! — И она помахала в воздухе коричневым кожаным портмоне.

— Если я его вытащила, — вклинилась Надежда. — Если я его вытащила, то почему же он у нее?

— А я успела его отобрать!

— Тише! — рявкнул полицейский и снова вытер лысину. — Документы!

— Что — документы? — переспросила Надежда, холодея.

— Документы предъявите!

Муж все время говорил Надежде, чтобы она носила в сумочке какое-нибудь удостоверение личности.

«Зачем? — отмахивалась Надежда Николаевна. — Так только больше шансов потерять документ. Или его могут украсть…»

«Зачем? На всякий случай! — уговаривал ее муж. — Мало ли что может случиться! Не хочешь носить документы — сделай ксерокопию паспорта и носи ее с собой!»

Надежда на словах соглашалась, но ничего не делала — она считала, что обладает вполне представительной внешностью, да и возраст ее достаточно солидный, так что вряд ли ее задержат на улице для проверки документов… и вообще бывают такие вещи, которые случаются с другими людьми, с кем угодно, только не с тобой…

В общем, предъявить ей было нечего.

Зато подозрительная женщина в оранжевой футболке с готовностью выложила перед сержантом красный потрепанный паспорт.

— Тыквина Мария Семеновна… — прочитал полицейский и перевел взгляд на Надежду Николаевну:

— А ваши документы?

— А у меня нет… — виноватым тоном ответила Надежда.

— Нехорошо получается… — и полицейский забарабанил пальцами по столу.

— Я же вам говорю — она воровка! — вскинулась гражданка Тыквина. — Ее надо арестовать, чтобы другим было неповадно…

И тут Надежда едва слышно проговорила:

— Позвоните моему мужу…

Она очень не хотела, чтобы Сан Саныч узнал о ее сегодняшнем приключении. Просто ужасно не хотела. Она знала, как ей потом от него достанется.

Но ничего другого ей не оставалось.

— Мужу? — переспросил ее полицейский. Ему очень не хотелось заводить бумажную волокиту, писать протокол… до конца его смены оставался всего час.

— А кто у нас муж?

— Лебедев Сан Саныч… то есть Александр Александрович, — торопливо поправилась Надежда и хотела уже продиктовать номер мобильного, но в это время дверь опорного пункта распахнулась, и в помещение ввалилась толстая тетка в грязной куртке из болоньи и вязаной шапочке, явно не подходящей к жаркой погоде, установившейся в нашем городе в первых числах августа.

В комнате сразу стало нечем дышать.

Следом за теткой вошел молодой полицейский в заломленной на затылок фуражке.

— Это еще что такое?! — Сержант попеременно глядел то на бомжиху, то на своего младшего коллегу.

— Да вот, Степаныч, опять она… — плаксивым голосом проговорил молодой полицейский и кивнул на тетку. — Уселась перед пересадочным эскалатором, препятствует движению…

— Фунтиков, я тебе сколько раз говорил — не таскай ее сюда! Опять придется санобработку проводить… — сержант нервно почесался. — Выгнал бы ее на поверхность, к чертовой матери…

— Так она возвращается! — пожаловался молодой полицейский. — Я ее уже три раза выгонял!

— Что тебе — медом в метро намазано? — обратился сержант к бомжихе. — Я понимаю, зимой, в мороз…