Он церемонно поклонился.

— Ваше высочество, как я понял, вас вон там на террасе дожидается этот, как его… оруженосец Зигфрида.

— Скарлет, — сказал я. — Не прикидывайтесь, что ничего о ней не знаете.

— Ах да, — сказал он и хлопнул себя по лбу. — Скарлет! А я уже и забыл, что это за странный оруженосец. Я всегда забываю такие вещи, ваше высочество.

— За это я вас тоже люблю, граф, — сказал я.

Терраса завалена снегом, слуг не хватает даже для работы на кухне, и Скарлет стоит в этом сверкающем на солнце крошеве почти по колено и, склонившись над парапетом, рассматривает двор внизу.

Вообще-то она всюду старается держаться в тени, я даже не замечаю ее присутствия, не то что шумного и размашистого Зигфрида, однако сейчас вот увидел ее во всем блеске изящного оруженосца благородной крови, то есть в великолепнейшей блестящей кольчуге, что укрывает капюшоном голову, защищает плечи, спину и грудь, руки прячет по самые запястья, а от пояса опускается до колен, а также в новеньких брюках из тонко выделанной кожи и дивно изящных сапожках на едва заметных каблучках.

— Скарлет, — сказал я с удовольствием, — прекрасно смотришься.

Она в нерешительности поклонилась. Это получилось несколько неуклюже, все-таки женщинам это несвойственно, их с детства учат красиво приседать, придерживая с боков края платья сорока различными способами, то растягивая, то приподнимая, оттопыривая то по три пальца с каждой стороны, то лишь грациозно мизинчики, а голову то скромно и стыдливо вниз, то, напротив, запрокидывая и глядя в глаза сюзерену открыто зовущим взглядом готовой к случке самки.

— Спасибо, ваше высочество…

— Говори, — велел я.

Она округлила глаза.

— Ваше высочество?

— Ты что-то хотела сказать, — пояснил я нетерпеливо. — Иначе продолжала бы прятаться.

Она повела взглядом в сторону двери моего кабинета. Я понял, сам распахнул для нее, пропустил вперед и плотно закрыл за собой. Скарлет прошла от двери подальше, повернулась ко мне, лицо бледное, глаза начали трагически расширяться.

Я сказал дружелюбно:

— Скарлет, можешь обращаться первой. Ты не придворная, а на службе. К тому же мы не на парадном приеме, а ты не дама в вот таком платье… хотя и с вот такими.

Она попыталась улыбнуться, но губы так и не сумели потянуться в сторону. Напротив, лицо словно сковало льдом, а страх в глазах стал заметнее.

— Ваше высочество…

— Говори, — подтолкнул я. — Ты чего-то боишься?.. Может быть, сядешь?

Она вздрогнула, судорожно покачала головой из стороны в стороны.

— Н-нет, такое нужно говорить стоя.

— Ты все-таки боишься, — повторил я. — Явно не мечей и стрел… Магии? Кому угрожает? Тебе или Зигфриду?.. Судя по твоему страху, Зигфриду. Вы настоящая пара, редко я видел такую преданность со стороны женщины.

Она покачала головой.

— Не Зигфриду.

— А кому?

— Вам, ваше высочество.

Голос ее прозвучал уже тверже, а взгляд на этот раз прям как туго натянутая тетива. И даже бледность покинула губы, оставшись только на щеках.

— Мне угрожают все время, — ответил я, стараясь, чтобы голос звучал легко, хотя по телу пробежал холодок. — Такая у меня на земле должность! Что-то конкретное?