Она преспокойно поглощала мороженое, как корова сочную молодую траву на лугу, ответила после паузы:

— Насчет женщин… не знаю. Влюбленных не видела, сама тоже никогда не буду влюблена.

— Но отец вас уже выдает замуж! — напомнил я.

Она посмотрела с иронией краем глаза, но ответила так же спокойно и даже мирно:

— У королей нет сыновей, а только наследники. Моя роль будет в том, чтобы рожать их мужу. Если у короля нет сына, то еще при его жизни начинается кровавая гражданская война за трон, что разоряет королевство и делает его легкой добычей алчных соседей… Ну, это я объясняю на тот случай, если вы даже этого не знали.

— Железная логика, — проговорил я упавшим голосом, взглянул на нее и добавил: — У железной женщины… А все мужчины мечтают о слабых.

Она чуть приподняла одну бровь, не отрывая взгляда от вазочки, где замок уже разрушен с одной стороны, две башни исчезли, а у основания третьей ведется подкоп.

— Слабых?

— Кофе не бывает слишком крепким, — сказал я, — а красивая женщина — слишком слабой.

Она произнесла высокомерно:

— Женщина вообще не должна быть слабой.

— Это кто сказал, — поинтересовался я, — Лиутгарда?

Она пожала плечами.

— При чем здесь Лиутгарда? Я признаю, она — выдающаяся женщина. Но это и так понятно.

— Ого, — сказал я с интересом, — правда?

Она повернула голову и прямо посмотрела мне в глаза.

— Принц… Лиутгарда не единственная в мире сильная женщина.

— А что, — поинтересовался я, — сильная женщина обязательно должна быть Снежной Королевой?

Мне показалось, ее ресницы дрогнули, а во взгляде на краткий миг метнулось нечто напоминающее испуг, однако в следующее мгновение произнесла с насмешливым превосходством:

— Снежную Королеву последний раз видели почти двести лет назад. И вообще она появлялась так редко, что от легенд о ней ничего не осталось, кроме прозвища.

— И даже ее имени не помнят? — спросил я.

— Где-то в древних рукописях, — произнесла она задумчиво, — могло остаться. Но… вряд ли.

Сейчас самыми богатыми, знатными и могущественными являются короли, герцоги и прочие лорды, потом самыми богатыми, знатными и могущественными станут презираемые ныне актеры, но и тогда, и потом самыми низкооплачиваемыми, презираемыми и угнетенными были и остаются ученые, в данное время именуемые алхимиками, магами, колдунами.

Именно они первыми слезли с дерева и вышли из пещер, они создали цивилизацию и продолжают ее совершенствовать, однако даже я, такой вот умный и все понимающий, ни разу не заглянул к ним в обоз, где они ехали в арьергарде, а только иногда вспоминал и велел о них позаботиться.

Сейчас устроены не просто в городе, а в соседнем корпусе дворца. Правда, теперь это не маги, а ученые, для понятности именуемые алхимиками. Маги, люди умные, к переименованию отнеслись с иронией и пониманием, главное, занимаются тем же, изучают тайны природы. А я помню, что церковь ухитрилась испортить отношения не только с магами, но и с учеными, и вообще с наукой, потому заранее постелил соломку в нужных местах.

В первый день они перетаскивали из обоза во дворец все свои драгоценные инструменты и препараты, а затем продолжили свои изыскания, основанные на тех идеях, что я подбрасывал им время от времени.