Сжимая в одной руке камень, другой вцепившись в рукав незнакомки, Чаз остановился и взглянул на фигуры в защитных скафандрах, копошившиеся на фоне пожарища у головного вагона. Спасатели продолжали таскать секции аварийного тоннеля — два человека на одну трубу. Он оглянулся на спасателей у последнего вагона. Та же самая картина.

Ну конечно! Двое! Так вот почему серии выборов, стремительно проносившиеся через его сознание, внезапно словно увязли в зыбучем песке. Оказывается, для выполнения цепочки необходимых действий требовался еще один человек.

Чаз распрямился, ощутив прилив уверенности. Теперь он четко видел серию альтернатив, связанных в единую цепь действий, которые должны были вернуть их в безопасную среду. Альтернативы, словно развернутая колода карт, стояли перед его глазами — оптимальные выборы из множества вероятностей. Цепочка, ведущая к принятию единственно правильного решения.

— Пошли, — сказал он женщине и двинулся вперед, потянув ее за собой. Она последовала за ним, как растерянный и смертельно напуганный ребенок.

Чаз продвигался в сторону пылающего машинного отделения головного вагона. Теперь, когда он представлял последовательность своих действий, ему пришла в голову мысль, что, быть может, стоило попытаться проникнуть в последний вагон, не освещенный отблесками пожара. Однако его восприятию было видней. Пребывая в своего рода эмоциональной эйфории, Чаз предельно отчетливо ощущал, что следует идти именно к первому, а не к последнему вагону.

Под покровом сгущающейся темноты они почти вплотную подобрались к двум фигурам, колдовавшим над секцией тоннеля. Восприятие привело Чаза именно к этой паре, и немного погодя он получил подтверждение правильности выбора: спасатели, присоединявшие очередную секцию, приблизились вплотную друг к другу в тот самый момент, когда другая пара, закончив со своей секцией, направилась к вертолету.

Оставив женщину, Чаз осторожно подкрался к спасателям. Мгновение он колебался — ведь это были человеческие существа, ничем не отличающиеся от него самого, к тому же они спасали людей. Но в следующую секунду он вспомнил, что они, не задумываясь, пристрелят его, стоит им заподозрить, что он побывал в нестерильной среде; именно для этих целей к скафандрам было пристегнуто оружие. Но логика преступника давалась с трудом. Впрочем, теперь он самый настоящий преступник, ничуть не лучше того бедняги, что устроил крушение поезда.

Чаз со всего размаху опустил камень на голову одного спасателя и тут же, без паузы, ударил второго. Обмякшие тела рухнули на землю. Чаз ощутил внутри какую-то странную пустоту. Он оттащил спасателей подальше от трубы и зарева пожара — туда, где осталась женщина.

Она шевельнулась, приходя в себя. В темноте Чаз не мог разглядеть ее лицо, он видел лишь неясное серое пятно. Женщина заговорила первой.

— Что это?.. Зачем...

Склонившись над телом одного из спасателей, Чаз принялся торопливо и неумело расстегивать скафандр.

— Займитесь другим! — приказал он. Женщина замешкалась. — Да шевелитесь же! Вы хотите вернуться в Деллс или нет?