Кто-то включил фонарь и направил Майрону в глаза. Точно в темноте на него наехал поезд.

– Довольно, – произнес голос, – отпустите его.

Руки уползли, как скользкие змеи. Майрон попытался сесть.

– Пока ты не сделал какую-нибудь глупость, – добавил голос над фонариком, – посмотри на это.

В ярком луче блеснул пистолет.

Из темноты кто-то крикнул:

– Шестьдесят баксов? И это все? Вот дерьмо.

Бумажник шлепнулся Майрону на грудь.

– Сложи руки за спиной.

Он повиновался. Кто-то крепко схватил его сзади за локти и стянул их так, что у него заныли плечи. На запястьях щелкнули наручники.

– Оставьте нас! – велел голос.

Майрон услышал шорох. Воздух словно прояснился. Где-то хлопнула дверь, но фонарь по-прежнему бил ему в глаза, не давая смотреть прямо. Наступила пауза. После долгого молчания голос произнес:

– Извини за неудобства, Майрон. Через несколько часов тебя отпустят.

– Сколько ты еще намерен бегать, Коул?

Уайтман рассмеялся.

– Это моя жизнь, – ответил он. – Я уже привык.

– Я не собирался ловить тебя.

– Какое облегчение, – фыркнул Коул. – Как ты про меня узнал?

– Не важно.

– Для меня важно.

– Я не стану за тобой гоняться, – пообещал Майрон. – Мне нужна только информация.

Снова пауза. Болитар щурился на свет.

– Как ты ввязался в это дело? – спросил Коул.

– Грег Даунинг исчез. Мне поручили его найти.

– Тебе?

– Мне.

Уайтман рассмеялся. Эхо громко запрыгало по стенам, как резиновые шарики, затем разрослось до оглушительного грохота и затихло.

– Что смешного? – проговорил Майрон.

– Так, шутка для посвященных. – Коул встал, луч фонарика поднялся вместе с ним. – Все, мне пора идти. Пока.

Молчание. Уайтман выключил фонарь, и подвал погрузился в кромешную тьму. Майрон услышал, как удаляются шаги.

– Ты не хочешь узнать, кто убил Лиз Горман? – крикнул он.

Шаги затихали. Потом щелчок выключателя, и под потолком вспыхнула тусклая лампочка. Ватт сорок, не более. Она почти не освещала помещение, но с ней было гораздо веселее. Майрон поморгал, чтобы избавиться от черных точек, оставленных на сетчатке ярким фонарем, и огляделся по сторонам. Вся комната была набита мраморными статуями, которые в беспорядке стояли и лежали на полу, кое-где перевернутые вверх ногами. Ладно, по крайней мере, здесь не склеп. Наверное, какой-нибудь церковно-музейный склад.

Коул вернулся и сел, скрестив ноги, перед Майроном. Его белая бородка осталась на прежнем месте, но теперь выглядела еще более неухоженной и клочковатой. Густая шевелюра торчала во все стороны, как копна сена. Он положил оружие рядом с собой.

– Я хочу узнать, как умерла Лиз Горман, – тихо произнес он.

– Ей проломили голову бейсбольной битой, – ответил Майрон.

Коул закрыл глаза.

– Кто?

– Именно это я пытаюсь выяснить. Пока все улики указывают на Грега Даунинга.

Уайтман покачал головой:

– У него было мало времени.

Майрон встрепенулся. Он попытался облизать губы, но рот стал слишком сухим.

– Ты тоже там был?

– На противоположной стороне улицы, в помойном баке. Как чертов Ворчун Оскар.[23] – Коул усмехнулся. – Хочешь, чтобы тебя никто не замечал? Притворись бездомным. – Неуловимым движением он поднялся, точно индийский йог. – Бейсбольной битой, – пробормотал Уайтман. Он потер переносицу, отвернулся и опустил голову. Майрон услышал подавленный всхлип.