– Когда мамы не стало, мне тоже казалось, что она уехала. Просто уехала… Только гроб очень мешал в это поверить…

Оридана с ужасом смотрела на него. Она-то родителей не на смерть провожала!

– Брат!.. – негромко сказал Аркей.

– Его высочество хочет сказать, что чувствовал себя одиноким, как никогда, – Бруни сердито посмотрела на младшего принца, – да, ваше высочество?

– А-а-а, малышка! – расплылся в улыбке он. – Ты как всегда права, моя благоразумная неродная сестрёнка. Именно это я и хотел сказать своей обожаемой супруге! Представляешь, Ори, я плакал, как девчонка, несколько дней, когда мамы не стало. Просто ревел, и всё. Вот как ты сейчас!

Оридана, из последних сил сдерживающая слёзы, тихонько завыла и попыталась встать. Не тут-то было. Принц обнял её ноги и положил голову ей колени. Мешок взвизгнул громче.

– Сиротинушки мы с тобой, Ори! – пьяно заплакал Колей. – Бедные мы, несчастные, никто нас не любит, не жалеет!

Шут изо всех сил бил по спине покрасневшего короля, давящегося костью. В дверь заглянул вернувшийся ни с чем Красное Лихо. Оценив ситуацию, быстро подошёл к королю, вздёрнул его со стула, обхватил за ребра и резко сдавил ладони в районе королевского солнечного сплетения. Его величество, издав резкое «хэ», выплюнул кость и задышал. Правда, кровью наливаться не перестал.

– Спасибо! – искренне сказал Дрюня Торхашу. – Полковник, вы, как всегда, вовремя!

– Что здесь происходит? – изумился тот и посмотрел на Бруни, чьё выражение лица ему показалось самым разумным из всех.

Она прижала палец к губам и глазами указала на коленопреклонённого Колея и гладящую его по голове Оридану. Оба жалостно плакали.

– Это… – взревел Редьярд. – Это…

– Это любовь, братец, – шут на всякий случай отошёл от него подальше, – она имеет обыкновение зарождаться во всяком мусоре, а потом являть себя во всей красе!

– Это издевательство какое-то! – принц Аркей бросил салфетку на стол и поднялся. – Отец, что ты ему позволяешь?

– Я позволяю? – сипя, отвечал тот. – Ян, где подарок уважаемого старшины Виньогрета?

– Вы про ремень, ваше величество? – секретарь тут же заглянул в открывшуюся дверь.

– Именно!

– Уже несу!

– Короче! – трубно высморкавшись в уголок скатерти, деловито пояснил Колей и быстро поднялся. – Тут у меня для тебя, Ори, подарок. Ну, чтобы не скучала без родителей! А мне пора!

– Куда? – преграждая ему путь к двери, поинтересовался король.

– Держи! – принц сунул мешок в руки опешившей принцессе и обежал стол.

Его величество припустил за ним рысью:

– Стоять, сукин сын! Стоять, я сказал! Сейчас займёмся твоим воспитанием!

– Папаня, не обижай собак, они того не заслужили! – воскликнул принц, совершил обманный манёвр и метнулся в двери, снеся входящего Яна Грошека, торжественно, на вытянутых руках несущего широкий, сделанный по специальному заказу ремень с массивной пряжкой.

Король, взвывая стаей оборотней, легко подхватил с пола и секретаря, и ремень и погнался за непослушным дитятей.

Лихай Торхаш беззвучно хохотал. Дрюня лежал под столом, трепетно обнимая его ножку, и похрюкивал, однако быстро замолк, осознав, что хрюкает он здесь не один.