– Да? – спросила я.

– Это вы догадались, что Гарри на самом деле Эпохов, а тот, кто величал себя хозяином, просто исполняет роль профессора? – поинтересовалась Нинель.

– Верно, – подтвердила я.

– Не хотите прийти для беседы в наше бюро? – заулыбалась Нинель. – Нам нужны такие люди.

– Из меня агент как из котлеты пряник, – вздохнула я, – стрелять не умею, бегаю плохо, драться не люблю.

– Зато вы не теряете силы духа в стрессовой ситуации и умеете думать, а это намного ценнее хорошей физической подготовки, и вовсе не все работают в поле. Есть отдел, в котором собраны люди, планирующие операции, – продолжала Нинель Павловна, – ваш ум…

– Мой ум решил, что вы Валентина, – улыбнулась я. – Скажите, это вы натерли салом провода и приманили крыс, которые сгрызли проводку и лишили дом видеонаблюдения?

– Неплохая идея, да? – обрадовалась Нинель. – Среди разрешенных мне лекарств есть сироп от кашля в небольшой бутылочке, она не вскрыта, лежит в запечатанной коробке. На самом деле это крысиная приманка, она жирная, пахнет салом, грызуны к тому месту, где хоть капля пролита, стаей прибегут. Борису Валентиновичу перед тем, как планировать приезд первой группы, следовало проконсультироваться с профессиональным тюремщиком, тот бы ему подсказал элементарные вещи: человека, прибывшего для отбытия заключения, необходимо тщательно обыскать. Раздеть его догола, отобрать средства связи, острые, режущие, колющие предметы, с помощью которых можно совершить самоубийство, отправить в душ…

Эпохов же просто отнимал носильные вещи и телефоны-компьютеры. Он не думал о соблюдении правил безопасности, хотел подавить человека морально. Нельзя оставлять контингенту привезенные с воли лекарства. Медикаменты отдаются врачу и выдаются больному в количестве, необходимом для разового приема, и глотать таблетки следует в присутствии доктора. Никакие, даже запечатанные сиропы в камеры не попадают, ведь можно запаковать любую емкость так, что она будет выглядеть невскрытой. Но Борис Валентинович мнит себя гением, который знает все и вся, ему не нужны советы. Поэтому я протащила приманку. И еще… шмотки здесь не отнимают при входе в особняк, не ведут подопечного сразу в душ. У меня личные вещи отобрали вечером, а приехала я в Волчью пасть в районе двух часов дня. Просто поразительно, что до сих пор у Эпохова не случилось ни бунта, ни побега.

– А почему вы принимаете «Аукалин»? – поинтересовалась я. – Едва я увидела, как вы глотаете лекарство, в голове сразу щелкнуло: это Валентина.

– Вы не поверите, – усмехнулась собеседница, – мне его просто врач прописал. В конце весны я загремела в больницу с гриппом, заработала инфернальный кашель, который никак не проходил. Пила антибиотики, сиропы, настойки – все перепробовала, но кашляла, как больной слон, в придачу начались проблемы с дыханием. Владелец бюро отправил меня к своему гомеопату, у него еще такая смешная фамилия: Нуль. Евгений Изович Нуль. Гениальный специалист. Его капли меня вылечили, еще он посоветовал «Аукалин». Велел его пить длительное время, предупредил, что голос может временно измениться. Разрабатывая легенду для Рогачевой, мы вписали в нее болезнь легких, поэтому я смогла пронести «Аукалин» в Волчью пасть. Борис Валентинович отнимает у подопечных все личные вещи, но необходимые лекарства разрешает оставить. Он проверил мой запас таблеток и милостиво кивнул. Профессор не заинтересован в скорой смерти подопечных.