Установка не работала. Точнее, не работала как надо.

Воспитательные меры, в отношении меня, начальство, по полученным письменным наветам, предпринять попыталось. Только я в этот раз повел себя так, как и советовали старшие товарищи.

Преданно смотрел в светлые очи высокого руководства, подробно рассказывал о проделанной работе и заслугах Самвела Ашотовича, как руководителя темы, делал невинные глаза на попытки навести на меня порчу в виде незаслуженно высказываемых предположений о моем сотрудничестве с ИТР вероятного противника и клятвенно заверял спрашиваюших, что сам ничего не ведаю и знать не знаю.

А то, что полученный при экспериментальной отработке результат был, а потом как-то стал несколько нестабильным... Так все это связано с несовершенством техпроцесса, флуктуациях электронных полей и поспешностью руководства сообщить о достигнутых успехах в попытке получить еще не заслуженное вознаграждение.

В общем, чур меня, чур!

В кабинете начлаба так и остались лежать первые опытные образцы с нашим покрытием. Вот только радости Самвелу все это не доставляло, поскольку получить нечто аналогичное на установке удавалось один раз из десяти. То есть установка работала, да еще и полностью выполняла свою работу, если около нее сиднем сидел я. Но, стоило мне только отлучиться от сей своенравной машины, как выход годных составлял не более 9 процентов от всех пропущенных через установку деталей. А повторно нанести покрытие на деталь, прошедшую через чрево установки, уже не получалось. Специфика процесса, влияющего на распределение орбит электронов, в прошедшем преобразование внутренней структуры целевом объекте. И ничего не попишешь.

Начальство, естественно, рвало и метало. Самвелу пришлось вернуть незаконно полученное вознаграждение, а срок сдачи работы передвинули еще на год, благодаря дружеским связям руководства нашего славного института и Заказчика.

Только вот радости начлабу все это совершенно не принесло. И по слухам он собирался через месяцок покинуть свой боевой пост и посвятить остаток жизни выращиванию клубники на своей даче.

Что делать?

Возраст, наверное.

Так что, удачно вывернувшись из мягких лапок любителя незаслуженных почестей, я перебрался к Лехе. Благо все то, что можно было 'выдоить' из моей бывшей темы, было с успехом превращено в железо, потребное для реализации идей Макса и нашего творческого консорциума.

Да, пообщавшись с Лехой и Максом, я понял, насколько все еще далек от осознания того, что может измыслить столь неординарный разум моих старших товарищей. Не в том смысле, что что-то до нельзя неприличное, а в том, что в такие дебри математики и физики я, наверное, никогда не заберусь.

Поначалу всё, предложенное Максом, сводилось к паре-тройке формул. И вся его теория могла бы с успехом уместиться на одном листе бумаги.

Параллельные пространства.

Вот вроде бы всё, что могли измыслить самые извращенные умы физиков этого мира, уже было озвучено. И тема параллельного пространства была описана не один раз.

Только в представлении Макса все это принимало несколько неожиданный оборот.